Юденич оказался среди тех командных лиц из воинских эшелонов, которые помогли градоначальнику навести порядок. Выставленные вооруженные патрули, преимущественно из унтер-офицеров и старослужащих солдат, быстро отбили охоту у местных агитаторов всевозможных политических партий организовывать митинги на станции и вести пропаганду среди солдат, возвращавшихся с войны домой.
Подобная ситуация виделась на других станциях — в Ачинске, Черемхово, Красноярске, Канске, Новониколаевске. Было ясно, что прежний порядок на Транссибирской железнодорожной магистрали может быть наведен не просто твердой, а железной рукой. То есть без использования войск, что виделось ясно, покончить с революционной анархией, грозившей взорвать империю Романовых изнутри.
Тот памятный 1905 год убедил генерала Юденича в том, что с развалом государства и дестабилизацией власти в нем надо бороться предельно решительно. И не ждать запоздалых указаний из столицы, а брать инициативу на себя. Тогда не будет зрелища сожженных станционных построек и донесений на имя местных генерал-губернаторов с перечислением убитых и раненых стражей порядка, разграбленных лавок и провиантских складов, всевозможных разрушений.
Как человек сугубо военный, Николай Николаевич понимал, что императорская власть в России (как, впрочем, и в других европейских монархиях той эпохи) держится на армейской силе. Местные гарнизоны, воинские команды становились надежным гарантом восстановления прежнего правопорядка, разгрома дружин боевиков, прекращения безумия анархии. Последняя в писаниях газетчиков ассоциировалось с «русским бунтом», который всегда имел кровавый оттенок и отсвечивал пламенем многочисленных пожаров, в которых бессчетно гибли ни в чем не повинные люди.
Но в ходе подавления революционной анархии армия, или, вернее, та часть ее, которая оставалась верной воинскому долгу и присяге, становилась естественным противником той части российского общества, которое выступало против царского самодержавия. По этому поводу историк А.А. Керсновский выразился так:
«В эти тяжелые годы сотни русских офицеров и солдат, тысячи стражников, жандармов и полицейских запечатлели своей кровью и страданиями верность Царю и преданность Родине, которую уже зацепил было крылом красный дракон. Воспитан-
ІІІ.ІЄ в великой школе Русской Армии, они ясным своим взором иидели то, чего не дано было видеть ослепленной русской общественности. Одинокие на геройском своем посту, эти люди спасали свою страну, свой народ, спасали тем самым и озлоб-иенную общественность — спасали ее физически и за это не получали иной благодарности, как эпитеты «палачей народа», "кровопийц» и «нагаечников».
