.
Маркс и Энгельс заметили и проанализировали также и вторую революционную ситуацию в России, падавшую на конец 70-х годов. Кульминацией «новой эры» революционного движения, замеченной Марксом с момента развития революционной ситуации в России, была в Западной Европе, конечно, Парижская Коммуна, рухнувшая под ударами реакционных сил Западной же Европы. Вторая русская революционная ситуация падала на период уже после поражения Парижской Коммуны. Концепция революции с востока вновь разрабатывается Марксом уже вторично (первый раз ее выдвинула, как мы упомянули, первая русская революционная ситуация). В сентябре 1877 г. Маркс пишет Зорге: «Революция начнется на этот раз на Востоке, бывшем до сих пор нетронутой цитаделью и резервной армией контрреволюции»[257]. Лава, следовательно, и на этот раз ожидается с востока. «Этот кризис – новый поворотный пункт в истории Европы, – пишет Маркс в том же письме. – Россия… давно уже стоит на пороге переворота, и все необходимые для этого элементы уже созрели». При этом почти 60-летний Маркс надеется при благосклонном участии матери-природы дожить «до этого торжества». В январе 1878 г. Энгельс в работе «Рабочее движение в Германии, Франции, Соединенных Штатах и России» определяет самый характер приблизившегося революционного переворота в России, предвидя две революционные волны, следующие одна за другою: «…мы имеем налицо все элементы русского 1789 года, за которым неизбежно последует 1793 год. Каков бы ни был исход войны, русская революция уже назрела и вспыхнет скоро, – может быть, в этом году…»[258].
Определяя начало новой русской революционной ситуации около 1878 г. (дата, очень близкая к определенной В.И. Лениным), Энгельс подчеркивает огромное всеевропейское значение приближающихся русских революционных событий: «Но русская революция означает нечто большее, чем простую смену правительства в самой России». Из дальнейшего текста следует, что за ней последует:
– исчезновение основного оплота европейской реакции;
– освобождение Германии от главенства реакционной Пруссии;
– освобождение Польши;
– пробуждение малых славянских народностей восточной Европы;
– ликвидация панславизма;
– начало активной национальной жизни русского народа;
– возникновение настоящего рабочего движения в России;
– «гигантский шаг» к общей цели – всеобщему освобождению труда[259].
В декабре 1879 г., учитывая нарастание движения в России, Энгельс в письме к Беккеру вновь подчеркивает значение – теперь уже всемирного характера – близящихся русских событий: «В России дела обстоят великолепно! Там, пожалуй, развязка близка… Это будет ближайшим поворотным пунктом во всемирной истории»
