. Перечисленные даты военных выступлений России легко комментируются. Говоря о 1798 годе, Энгельс, очевидно, имеет в виду военную помощь, оказанную реакционной Турции против Франции правительством Павла I, ненавистника Французской революции: Турция в 1798 г. одновременно обратилась к Англии, России и Австрии и получила военную помощь. В 1805 г. Россия опять-таки по приглашению английской дипломатии приняла участие в новой анти-французской коалиции вместе с Англией, Австрией и Швецией. Реакционные политические цели коалиции были очевидны – намечалось восстановление во Франции власти свергнутых революцией Бурбонов. Дата 1815 г. говорит о заключительном акте Венского конгресса, на котором Александр I входил в состав заправил европейской реакции, кончавших «войну народов и царей» в пользу последних. Следующие даты говорят об антиреволюционной позиции России во время Французской революции 1830 г., об усмирении Польского восстания, наконец, об ударах, нанесенных Россией европейской революции в 1848 – 1849 гг.
На первом этапе интерес Маркса к России ясно обозначается в исходе 40-х годов. Естественно, что он сосредоточен именно на российском царизме: «папа и царь» идут в «Коммунистическом манифесте» в первой паре европейских властителей, травящих «призрак коммунизма». Отбор тем всецело вырастал из этой концепции. Западноевропейская революция не сможет победить, если над нею будет нависать российский царизм. Царская Россия – становой хребет деспотизма, решающий резерв подавления вызревающего западноевропейского движения под гегемонией пролетариата.
Эту роль он просто изучал и анализировал с 40-х годов, начиная от «Коммунистического манифеста» до исхода Крымской кампании, до оборванной на полуслове «Тайной дипломатии XVIII в.» К этому их влекла вся европейская революционная конъюнктура, оборванная первым разбитым выступлением в 1848 – 1849 гг. еще молодого пролетариата, необходимость изучить причины его поражения.
Поэтому было бы неправильно представлять себе создание опубликованной дочерью Маркса «Тайной дипломатии XVIII в.» так: Марксу как-то встретились в библиотеке занятные шведские памфлеты на Россию времен Северной войны и следующих лет. Он прочел эти хлесткие, острые, брызгавшие ненавистью страницы, увлекся и написал свой едкий, полный сарказма памфлет. Конечно, дело обстояло иначе. Была эпоха спада и крушения революционной ситуации в Европе – после усмирений 1849 г. Была непреложная возможность повторений подобных «усмирений» российским колоссом – при восторженной помощи перепуганных реакционных европейских правительств (Маркс ясно предвидет именно такую диалектику дальнейшего развития процесса).
