Последний акт съездовской драмы разыгрался вокруг вопросов о выборах в партийные центры. Ленин настаивал, чтобы в редакцию «Искры» вошли три человека: он сам, а также Мартов и Плеханов, но Мартов, в противовес ленинской тройке, ультимативно требовал ввода в редакционную коллегию всех прежних шести редакторов. Возникли горячие споры. На двух страницах протоколов съезда с этими речами четыре раза встречаются пометки в скобках о всеобщем волнении, шуме и беспорядке. Во время одного из голосований «между т.т. Дейчем и Орловым происходит довольно резкий диалог». Тот же Дейч что-то сердито выговаривает Глебову (Носкову), в ответ последний с досадой говорит: «Помолчали бы вы уж в тряпочку, папаша!»[169] Иногда раздаются «угрожающие крики». Делегат Гусев констатирует: «Нервное возбуждение и страстная атмосфера, созданные здесь при обсуждении вопроса о выборах членов редакции, привели к тому, что на устах революционеров раздаются такие странные речи, которые находятся в резкой дисгармонии с понятием партийной работы, партийной этики»[170]. У многих нервы не выдерживали. Шотман, по собственному признанию, однажды «разрыдался, как ребенок», а в другой раз хотел «просто-напросто поколотить» отступника, но Ленин его «по-отечески» пожурил и объяснил, что «только идиоты полемизируют кулаками»[171].
На этот раз Мартов потерпел поражение. Съезд избрал редакцию Центрального органа (ЦО) партии «Искры» в составе Плеханова, Ленина и Мартова. Однако Мартов демонстративно отказался войти в состав ЦО, обвинив при этом Ленина в попытках усилить свое влияние в партийном руководстве. Вслед за редакцией ЦО был избран Центральный комитет РСДРП в составе ленинских единомышленников: Г. М. Кржижановского, Ф. М. Ленгника, В. А. Носкова. ЦК должен был действовать в России. Съезд избрал Совет партии, который должен был согласовывать и объединять деятельность ЦК и редакции ЦО. При выборах руководящих органов партии съезд, таким образом, закрепил победу «твердых» искровцев. Решения съезда по организационным вопросам сторонники Мартова восприняли болезненно. В их речах было столько жалоб на давление со стороны Ленина, что кто-то из делегатов, слушая одну из таких речей, сказал секретарю: «Вместо точки поставь в протоколе слезу!»[172] В соответствии с результатами голосования на выборах центральных органов партии за образовавшимися фракциями закрепились названия большевиков и меньшевиков.
Следует отметить, что слова «большевик» и «меньшевик» сначала употреблялись, как правило, в кавычках. Они вошли в практику в 1904 г. Само разделение делегатов II съезда РСДРП на большевиков и меньшевиков носило вначале условный характер и произошло в рамках единой партии. Для многих делегатов съезда, тех, кто представлял революционное подполье, теоретические разногласия между Лениным и Мартовым в то время значили очень мало. Внутренние распри раздирали лишь партийные штабы, в то время как на уровне низовых организаций преобладала солидарность. Делегат съезда Н. Н. Жордания в воспоминаниях отмечал, что о расколе на съезде в местных комитетах было известно мало, а спор между Лениным и Мартовым представлялся ему «толчением воды в ступе» и именно поэтому он тогда и не примкнул ни к одной из фракций
