— Не думаю, что это подстроено, Эдик. Получается чересчур закрученный сценарий, — наморщил лоб Тальман, — да и я этот эскиз в руках держал, уж слишком натуральный у него был вид. Ховац опытный эксперт, подделку легко отличил бы.
— Тебя следователь собирается на допрос вызывать? Ты в этом деле не фигурируешь?
— Когда вызовет, точно не сказал. Настоял сообщить ему, если я куда-то решу поехать.
Пока я по этому делу никак не прохожу.
— У меня на следующей неделе важная выставка пройдет, не хватало еще с ментами возиться…
— Кого выставлять будешь?
— Того модного художника, который пейнтбольным ружьем в полотно стреляет, — ухмыльнулся Хори, скрестив на груди руки, — весь бомонд у меня соберется.
— Еще смешнее то, что его покупают даже за океаном. Он бы попробовал навозом что-нибудь намалевать — его еще больше бы покупали.
— Эх, Тальман, вкусы публики логике не подчиняются. Да и мне все равно, чем он там рисует — хоть навозом, хоть ослиной мочой. Пусть критики его ругают. Мое дело — продать его полотна, а раз клиенты готовы выкладывать за них такие бабки — милости просим, я их не осуждаю. Мнения разные, а деньги все крутятся, крутятся…
В то же самое время. Кухня дома семьи Икс
— Следователь тебе не звонил сегодня? — спросила Элеонора Икс, сидевшая вместе с мужем за кухонным столом, за которым обычно проводились семейные совещания.
— Нет, Нора, сегодня не звонил. Соседи говорят, что к ним полицейские заходили и задавали вопросы насчет ограбления. Никто, однако, ничего не видел. Слышали только, что отъезжает мотоцикл и все. Я тоже услышал шум от мотороллера, когда выскочил в коридор, только какой от этого толк…
— Раньше нужно было ее отнести, Ян. Видишь, какие у нас из-за нее проблемы?
— Если бы я с самого начала знал, что это за штучка, в тот же день отнес бы ее куда надо. Да и мало ли у меня других дел? Сначала одно дело выскочит, потом другое. За всем не угнаться…
— Как бы нас в чем-нибудь не обвинили.
— А в чем нас обвинять-то, Нора? Сам следователь сказал, что мы ничего не нарушали. Тот, кто к нам в дом залез, тот и виноват.
— Хорошо хоть мы легко отделались. А представь, вор бы к детям зашел или к нам…
— Ему только картина была нужна, нападать на нас не было смысла. Ведь он не взял ничего другого.
— А как же воры узнали о картине? Ты кого-нибудь подозреваешь?
— Может, кто-то из коллег Альберта их навел. Только от сотрудников музея воры могли узнать, что картина подлинник.
— Наверное, полицейские к Альберту придрались? Что он сказал по телефону?
