Спустя минут тридцать
— Кроме картины у вас другое что-нибудь не пропало? — спросил один из полицейских, приехавших через шесть минут после звонка Яна Икса.
— Нет, все остальное, кажется, стоит на месте, — обходя вместе с полицейским комнаты первого этажа, ответил Икс.
— Как я понимаю, сигнализация у вас срабатывает только на взлом дверей и окон, да? — сержант поглядел на мигающую красную лампочку датчика движения под потолком.
— Да, у нас в доме кошка, да и дети иногда не ту кнопку как нажмут, сирена начинает противно выть и соседей злить. Поэтому я отключил датчики.
— На втором этаже она тоже не работает, да?
— Не работает.
— Ну, господин Икс, от выключенной сигнализации толку мало. Вы, образно говоря, сами волка в хлев пустили. Он увидел, что окно не на щеколде, забрался на балкон и за минуту сделал все, что ему нужно. Хозяева часто забывают запереть двери или окна, вот воры к ним и забираются. Потом вот только трудно вернуть украденные вещи…
— Раз забрали только картину, значит, это было не случайное ограбление, господин полицейский?
— Очевидно это спланированное ограбление, к тому же он заранее вырубил телефон и интернет.
— А какой смысл было резать телефонный провод, если все равно можно позвонить с мобильного?
— У вас, господин Икс, сигнализация привязана к стационарному телефону, да?
— Да, — кивнул Ян.
— Ну, вот. Если бы сигнализация и сработала, в компанию, которая ее обслуживает, все равно бы не поступил тревожный звонок из-за отсутствия связи, и они бы не узнали, что у вас что-то случилось.
— А, вот в чем дело. Но ведь квартирные кражи обычно днем происходят, когда дома никого нет. Не так ли?
— Чаще всего да, но случаи разные бывают. Да и если вор предварительно решил к вам залезть, он сделает это в любое удобное для него время. Хоть днем, хоть ночью. Скажите, эта картина очень ценная была?
— Ну… тут сложно сказать. Я ее у моего покойного деда нашел. Мой знакомый сделал ей экспертизу и сказал, что это подлинник одного известного художника и что он может стоить больших денег. Я днем собирался снести картину в Министерство культуры, чтобы они разобрались, кто ее владелец, но вот… планы поменялись.
— То есть вы не знаете, кто ее законный владелец?
— Нет, поэтому я и собирался сегодня обратиться в госкомиссию.
— А кроме вашего знакомого, другие люди знали о картине? — спросил полицейский, садясь за большой стол посреди гостиной.
— Ну… он дал мой номер одному арт-дилеру, который вчера звонил и спрашивал, не продаю ли я картину. Я не помню, чтобы еще кому-то говорил о ней.
