Ступин, желая вероятно показать, что он принимает г. Доско за союзника, а не за врага, сам с помощью некоторых греческих старшин приготовил для православного товарища хорошее помещение и выехал встречать его почетно за город, по восточному обычаю, для выражения своего уважения и радости.
Низенький, смуглый, курчавый, сладкоречивый и чрезвычайно лукавый г. Доско отвечал любезностями на любезности, но тотчас же по приезде своем в город объявил грекам, что влияние русского консула опасно для «великой эллинской идеи» и что он, Доско, намерен противостать ему.
Борьбу свою против России, олицетворяемой Ступиным, г. Доско начал довольно оригинально.
В адрианопольской митрополичьей церкви (по нашему говоря в соборе), кроме архипастырского трона с навесом, есть еще три почетные седалища. Одно из них находится по правую руку от митрополита, поближе к иконостасу: оно обито красным сукном с небольшим золоченым двуглавым орлом на спинке; два другие попроще напротив. На этих двух последних изображены гербы Молдавии и Валахии, одноглавый орел и рогатая воловья или бычачья голова. Каждый герб на особом седалище. На местах этих становились и садились когда-то молдовалашские господари-фанариоты. Назначаемые в княжество Портой, они сухим путем с большою пышностью проезжали через Адрианополь и, отдыхая в городе, конечно, успевали посещать митрополию и присутствовать при литургии.
Что касается большого седалища, обитого красным сукном, по правую руку епископского трона, то подобные ему встречаются во многих больших церквах Европейской Турции. Не могу сказать утвердительно для кого собственно они сделаны, какое именно важное лицо имели в виду христиане, когда устраивали это почетное место в своих соборах. Двуглавый небольшой орлик, робко притаившийся в тени на спинке кресла, заставляет думать, что имелся в виду византийский или иной православный император.
Но, обыкновенно, за отсутствием царственной особы православного исповедания, на это место становились русские консулы или греческие. Однажды даже (в Янине) я видел на этой пурпуровой стасидии рядом с митрополитом черное и неприятное лицо армянина Костана-эфенди; он был тогда дипломатическим чиновником при янинском генерал-губернаторе Ахмеде-Рассиме, а потом сам стал пашой; его имя часто встречалось в газетах за последнее время; он исполнял многие важные поручения турецкого правительства в Герцеговине, Албании и других частях, кажется, Западной Турции.
