равенство перед Богом; впоследствии французская революция
перенесла идеи равенства и свободы в земную жизнь (Часть третья.
18).
Таким образом, только демократия, в основе которой лежит равенство
прав и взаимное уважение, позволяет разрешить все противоречия
посредством всеобщего признания. Между тем, «жажда признания» при
либеральной демократии естественным образом перенаправляется из
преимущественно политической сферы в целый ряд других,
способствуя научным открытиям, успехам в бизнесе, музыке и
литературе, в деле защиты страны. Каждый из живущих в таком
сообществе индивидов и есть «последний человек».
Теперь необходимо сказать несколько слов о том, как Фукуяма
понимает феномен культуры и оценивает влияние культурных
факторов на исторический процесс (в особенности на принятие
различными народами либеральной демократии). По его мнению,
культуры в некотором смысле возникают из способности оценивать:
сказать, например, что уважающих старших человек – человек
достойный или что человек, поедающий нечистых животных вроде
свиней, достойным не является.
Таким образом, «тимос» или «жажда признания», есть фундамент для
того, что социологи называют «ценностями». Как мы видели, это
борьба за признание породила отношения господства и рабства во всех
их многообразных проявлениях и моральные кодексы, произошедшие
из них, - почитание подданного к монарху, крестьянина к помещику,
надменное чувство превосходства у аристократа и так далее (Часть
четвертая. 20). С точки зрения Фукуямы религия, мораль, национализм,
в общем, вся духовная сфера общественной жизни, есть порождение
(продукты) тимотической части души, результат борьбы за признание.
Вообще, он отмечает, что уникальность отдельных культур вполне
может затруднить демократизацию отдельных стран: “Успех и
стабильность либеральной демократии никогда не определяется
простым механическим приложением универсальных принципов и
законов”. “Культура – в виде сопротивления преобразованию
определенных традиционных ценностей в ценности демократические
(имеются в виду рациональность, секулярность, мобильность,
толерантность и способность сопереживать) – может, таким образом,
представлять собой препятствие на пути демократизации” (Часть
четвертая. 20). Однако сразу говорит, что огромная ошибка Макса
Вебера и некоторых других состояла в том, что они считали, якобы
демократия может возникнуть и прижиться “лишь в специфической
культурной и социальной питательной среде маленького уголка
