— То есть не бессмертие, но долголетие? — заключил Мельников. — Не откажусь, само собой. И сколько я смогу протянуть таким макаром?
— Трудно сказать, — прикинул Иван. — Такого никто не делал, поэтому данных нет. У нас у всех есть импланты, а лечить других людей, непричастных, нам нельзя. Но в любом случае, это добавит десятки лет. Я уже начал понемногу колдовать с твоей тушкой, уж извини, что не предупредил. Думал, мало ли как ты на все эти новости отреагируешь…
— Ничего, по такому поводу не обижусь. Так ты что, боялся, что меня кондратий хватит?.. — поддел его Борис.
— И это тоже, — серьезно кивнул Иван. — Слишком многое сейчас зависит от нашего успеха. В любом случае, ты неплохо держишься. Конечно, хотелось бы в менее нервной обстановке все тебе рассказать, но такой роскоши у нас пока нет. Надеюсь, когда-нибудь мы разрулим этот кризис и я вас с Альбиной познакомлю. Тогда ты меня поймешь.
— Да я уже понял, — рассмеялся академик. — Думаю, она и вправду интересная дама, если ты так лыбишься, когда ее вспоминаешь. А кто этот ваш шпион?
— А, это Вэй Тьяо, — усмехнулся Иван. — Лет на десять моложе меня. Наполовину гаваец, наполовину китаец. Двухметровый гигант, любимец публики и зануда в одном флаконе. Честно говоря, не знаю, как он эти понятия совмещает. В принципе, ничего особенного я за ним не замечал, так что сам по себе он парень неплохой…
— Только ссытся и глухой? — не удержался академик.
— Он отчаянно влюблен в Альбину, — со смехом продолжил Иван. — Почему-то до сих пор считает меня соперником, хотя прошли годы с тех пор, как мы расстались. Короче, тут ревность в полный рост. Не удивлюсь, если он сам меня искать начнет, без санкции.
— И тут треугольник! — недоверчиво хмыкнул Борис Сергеевич. — Он тоже в Четверке?
— В Восьмерке. И пригляд за ним нужен серьезный. А в плане нашей операции неплохо бы заиметь «крышу», да повыше, если не на самом верху… Как думаешь, наш президент тебе доверяет? Ты же с ним много раз встречался. И главное — можем ли мы ему доверять?
Борис крепко задумался. Президент Николай Орлов по не такой уж давней российской традиции был выходцем из спецслужб, а конкретно из СВР и пользовался непререкаемым авторитетом среди «силовиков» и вообще всех государственников. Потому, согласно гораздо более давней традиции, его люто ненавидела тончающая прослойка так называемых интеллектуалов, пытающихся более полувека доказать всем остальным, что «так жить нельзя». Тут не было ничего особо нового, хотя после мирового кризиса и последовавших за ним десятилетий хаоса этой мерзкой публики заметно поубавилось. В некоторых странах пошли еще дальше и пустили самых крикливых на украшения для фонарных столбов… В России вешать никого не стали, в который раз пустив дело на самотек. И теперь, к сожалению, среди недоброжелателей были и коллеги Мельникова, ученые мужи. Однако, тайну им доверять никто не собирался.
