Освободившись, Коля поехал в Донецк, где бывшим ЗК давали работу и с лагерным прошлым в душу не лезли.
Другой человек, чьего имени и национальности называть не стану, у таких людей их не должно быть, по-пьяни рассказал свою историю:
"Колы прийшли нимци, нас загнали у вагоны и повэзли у Германию. Страшно було, жыты хотелося. Вагон набитый, аж систы никуды. Мы, молоди, з одного села, у викна стали. Там воздушок и хлиб з водою давали. Остальных мы ногами отпихували. А що робыты - выжиты трэба було. Колы прыихали, открыли вагона, а у дальньому углу трупы лежать..."
С тех пор я разборчив в собутыльниках.
В нашей проходческой бригаде были два человека, поддерживавших коллектив литературно-разговорным жанром. Шутки были однообразны, мало отличаясь от работы, но и весомы, как общий труд.
- А скажи мне, Петя, чем отличается х*й от самолёта? - спрашивал наиболее словоохотливый у своего косноязычного товарища. Наступала тишина. Бригада прекращала работать. Петя, по обыкновению, давал скучный и невнятный ответ.
- Нет, Петя, - выдержав паузу, отвечал его друг, - х*й, когда поднимается, увеличивается, а самолёт - уменьшается.
Работа возобновлялась. Коллектив был суровый, никто не улыбался.
Тема не менялась, но шутки не дублировались.
По молодости лет я надеялся на память и не записывал жемчужины народной мудрости. Самонадеянность подвела. Кроме предыдущего, помню лишь, чем отличается х*й от свиньи: свинью, когда гладишь, она ложится. Это правда.
Шахта, где я работал, была на выезде из соседнего города. После смены, в два часа ночи, я вышел на трассу и пару раз безнадёжно поднял руку. Это было время, когда такси не останавливались и я пошёл пешком. К утру должен был дойти домой. Неожиданно рядом притормозил автобус, дверь открылась:
- Ну ты садишься или нет? - спросили оттуда. По следам угля под глазами я понял, что это шахтёры и сел.
- Сейчас нас на шахту завезут, а потом тебя. - сказали мне. Так и сделали. Водитель, узнав, что я тоже шахтёр, от моих денег отказался.
Никто не делил друг друга по национальному признаку. За слова "москаль", жид", "хохол", и т.д. били морду. И правильно делали. Сейчас население Донбасса национально озабоченные называют "донецким быдлом". Я с этим в корне не согласен.
Недавно жена одного олигарха в элитном супермаркете сказала консультанту:
- Дай мне сырка два штуки.
Это другой разговор.
Мы строили в Сибирской тайге жильё для лесозаготовителей и очень раздражал бездельник начальник. Душевными переживаниями мы делились с местным водителем грузовика Иваном. Будучи настоящим сибиряком и хитроватым мужиком одновременно, он поддержал нас, не изменив натуре. С начальником нашим он стал проводить энергичные беседы, исключительно на пилораме, делая короткие жесты ладонью и соблюдая убедительное выражение лица. Из-за шума слов было не разобрать и оппонент с умным видом кивал головой в интонационно-логических паузах, а я, читая по губам, понял, что Иван говорил ужасающую правду о происходящем в стране и о начальнике в частности, причём нормативная лексика использовалась только для связки предложений. Спасибо, Ваня!
