Непокорённый | страница 32
День, наверное, прекрасный,
Жаль, что серо всё сейчас
Оттого, что нет здесь Вас.
Я по осени шатаюсь,
Сочинять стихи пытаюсь
И запутались слова
В паутинке багуа.
Иероглифом проворным
Ночь по охре пишет чёрным,
В Пустоте закат погас
Потому, что нет здесь Вас.
И нельзя назвать словами
То, что чувствую я с Вами
И я с Дао не шучу,
Адекватным быть хочу.
В облаках рассвета ленты,
Только мне индифферентны
Его ленты и он сам,
Точно так же, как я Вам.
Суждено сюжету длиться
Суждено сюжету длиться
До скончания времён
Там, где в действующих лицах
Лишь одни она и он.
Что потом должно случиться,
Знает мальчик Купидон -
То ли жизнь как сон приснится,
То ли явью станет сон.
Над влюблёнными склонится
Благосклонно небосклон,
Млечный путь ковром ложится
Перед теми, кто влюблён,
Небо звездное искрится
И летят она и он -
То ли явь, а то ли снится
Жизнь похожая на сон.
То ли судеб колесницы
Миновали Рубикон,
То ли ангелы, то ль птицы,
В вышине она и он.
Как осеннюю страницу
Жёлтый лист роняет клён,
Так пронзительно кружится
Жизнь короткая как сон.
И навек сомкнут ресницы,
Обнявшись она и он,
Снятся им друг друга лица
И не видят, кто влюблён,
Как по чёрной глади Стикса
К ним спешит седой Харон,
Их уж нет, а им все снится
Жизнь прекрасная как сон.
Босы ноженьки любви
В небе белая овечка,
Шар воздушный, как сердечко,
Алых губ твоих колечко,
Небо сине, хоть плыви.
Словно пойманная птица,
Шар над осенью кружится,
Не из шёлка, не из ситца,
А на ниточке любви.
Нет на свете тоньше нити
И напрасно не ищите,
А попробуйте порвите -
Режет сердце до крови,
Ненадёжней нет одежды,
Чем осенний плащ надежды,
Если б знали это прежде,
То не мёрзли б без любви.
Детским шариком воздушным
Я пущу по ветру душу,
Ты прости великодушно
И обратно не зови.
Я иные вспомню звуки
И забуду эти муки -
Острый ножичек разлуки,
Босы ноженьки любви.
Созвездие Весов
Темнели небеса,
стоял октябрьский вечер,
И тишина плыла
под мерный стук часов,
Лишь за окном шептал
листвой холодный ветер,
Качая в вышине
созвездие Весов.
В ту ночь мне Бог весы
приблизил к изголовью.
Две чаши, вздрогнув чуть,
выравнивались вновь.
И левая была
наполнена любовью,
А в правую была
да-да, налита кровь.
Зачем же ты, Господь,
так близко их повесил,
К раскрытому окну,
чтоб смог достать рукой -
Качнулась чаша вниз,
но Бог уравновесил,
Наполнив до краёв
мне правую бедой.
И ночь была длинна,
и оплывали свечи,
И рядом был со мной