А во время салюта я уснула. Положила голову на руки, руки – на подоконник, и после первого же залпа отключилась.
Как Настя.
Куранта
Мне постоянно встречаются знакомые лица. Давно знакомые. Словно в этом полушарии живут отпечатки лиц "того", другого полушария. Иногда просто до смешного.
Живет рядом со мной Кобзон. Ну Кобзон, и Кобзон. Только коричнево-фиолетовых оттенков. И без возраста. Вечный Кобзон. Во всяком случае, Кобзон надолго. Или, например, в американском штате Флорида есть город Санкт-Петербург. А в этом флоридском Санкт-Петербурге – музей Сальвадора Дали. И получается: на американский штат приходятся две картинки – русского города и испанского художника. Чего в реальности никогда не было: не встречались, не пересекались, не совмещались.
Я давно пыталась представить себе того, кто живет этажом выше, прямо над моей головой. Кто это регулярно, с завидным упорством подбирает?, играет?, импровизирует?, музицирует? Я не знаю, как это называется, но слышу, что этот «некто» нажимает на педаль в начале процесса и снимает в конце. И всё вокруг утопает в дребезжании беззащитных струн, как в угаре. Я бы подумала, что это психическая атака или восточная пытка. Подумала бы... если бы этим "некто" не оказалась милая женщина, похожая...через минуту я узнаю, что русское население дома называет ее Мальвиной. Точно. Мальвина. Через много лет после знакомства с Буратино.
– Понимаете, – говорит Мальвина, – у меня была учительница, так она всегда говорила, что педаль надо использовать экономно. Вот я и экономлю: раз нажала и больше не нажимаю. И только раз отпускаю, в самом конце. А вы откуда знаете?
А напротив – маленькая женщина, похожая... ну, не знаю, на кого. На всех несчастных, наверное. Полушария здесь ни при чем. Соседка Арлен, так ее зовут, кричит по ночам в коридоре, кричит что-то непонятное, к тому же, по-английски. В спокойную минуту приносит альбом со множеством фотографий. Что ни фото – то красавица. Это, говорит, моя мама. Она была солисткой Чикагской оперы. Первая Чио Сан.
Я сначала думала: ну, больной человек, бредит... А потом смотрю, фамилия та же, что у Арлен, и подписи в альбоме не кустарные, и вырезка из газеты с одним из портретов – рецензия на спектакль, и дата. Но главное – сходство с Арлен, если присмотреться, поразительное. Словно природа в дочери создала трагический шарж на материнскую красоту.
