— Ну-ну, дорогой… потерпи еще немного. Подержись.
Из-за уменьшения спорости они непростительно, запаздывают. Рассвет неумолимо надвигается. И это очень скверно.
Рассвет — это зенитная артиллерия. Рассвет — это истребители противника.
— Командир, может, рискнем прибавить обороты? — спрашивает штурман. Начинает светать.
— Нет.
Что ж, Добруш прав. Не стоит рисковать сейчас, когда нет прямой угрозы. Последний рывок мотора может потребоваться для более серьезного дела.
Впереди, внизу, в полумраке, на далекой земле вспыхивают огоньки. С каждой секундой они видны все отчетливее. Линия вспышек вытянулась поперек курса, с севера на юг. Она вздрагивает, пульсирует.
С восточной стороны навстречу самолету то и дело взлетают стаи хвостатых комет, и там, где они падают на землю, несколько секунд бушует пламя.
— Подходим к линии фронта.
— Понял.
Пилот прибавляет обороты правому мотору.
— Дайте правой ноги, командир…
Скорость увеличивается.
Небо стремительно светлеет. Штурман берется за рукоятки пулемета.
Они подходят к полыхающему внизу валу, Далеко справа в воздухе подпрыгивает огненный мячик, второй взрывается прямо по курсу, третий разлетается над головой штурмана. Началось…
— Командир, противозенитный маневр! Правой ноги!..
Самолет ускользает от взрыва.
— Левой! Штурвал чуть от себя. Хлоп-хлоп-хлоп… трах!
Ничего, ничего… еще несколько секунд. Машина, виляя из стороны в сторону, несется среди взрывов.
— Правой ноги!.. Левой! Правой! Вниз, командир, вниз!..
И вдруг наступает тишина. Перед самолетом чистое небо, без единого дымка. Линия фронта осталась сзади, Все.
Все, командир. Проскочили. Доверните немного влево… Хорошо!
Но не успевает штурман отдышаться, как впереди появляются два «мессершмитта», идущие с востока.
— Командир, навстречу идут два «мессершмитта», — торопливо предупреждает штурман. — Нам не разминуться.
— Далеко?
— Да… нет! Близко!
— Выше, ниже?
— Ниже.
Секундное молчание. И ровный голос пилота:
— Ладно. Постреляйте по ним из своего пугача…
Действительно. А что им еще остается? Тут уж все от бога и от случая. Ни отвернуть, ни скрыться на своем тихоходе они не смогут.
Штурман, угрюмо глядя на стремительно приближающегося врага, склоняется к пулемету.
И вдруг он чуть не вскрикивает. Какая удача! Как же он сразу не понял? Истребители выскочили из облачности. Поэтому-то они и появились так неожиданно. Их надо отпугнуть всего на десять-пятнадцать секунд, и экипаж спасен. А ну-ка…
Он припадает к прицелу и дает длинную отчетливо видимую веерообразную очередь. Он знает, что на такой дистанции не попадет, да и не старается попасть. Ему нужно всего лишь на несколько секунд ошеломить противника.
