Он поднял выпавшую из рук тарантийца трубу, проиграл сигнал «к оружию» и невесело рассмеялся.
На стенах уже шла рукопашная. Пятеро командиров взглянули друг на друга, на копошащегося под плащом Орантиса и двинулись меж зубцов к ближайшей башне, где мелькали факелы, слышался стук мечей и хриплые вопли раненых. Ни один из них не видел, как пронзил бархатный плащ и тело под ним арбалетный болт, украшенный трехцветным пером…
Стрела клюнула покалеченную руку гандера, но слабо, на излете, и упала вниз. Тот вытер окровавленный нож, остановился, повертел его в руках и, сильно замахнувшись, швырнул его в лезущих вверх по стенам врагов. Попал — или нет, он не увидел.
Следующая стрела нашла его сердце даже раньше, чем четверо остальных командиров Легиона ворвались на башню, рубя направо и налево, со звероподобным кличем: «С нами Митра Непобежденный!», который слился с гортанным «Кром!», выдохнутым десятками глоток.
Атли поднял руку, останавливая свой отряд. Вдали, у самого горизонта, к просвету меж тучами тянулась тонкая, едва различимая струйка дыма.
— Этот сопляк мало того что вымотал нас, удирая как крыса от беркута, так еще и насмехается! — произнес кто-то за его спиной.
Тан не обратил на это ни малейшего внимания. Он напряженно думал, сдвинув брови и теребя бороду.
— Жалкая уловка, весьма жалкая, — пробурчал он. Затем Атли задумчиво проследил за цепочкой собачьих следов, вне всякого сомнения ведущих в сторону дыма, и повернулся к дружинникам. — Он и рассчитывает на таких Имиром обиженных олухов, как ты, Бьярни. Хьяриди, возьми четыре десятка и бегом отсюда. Пойдете на юго-восток, отрезая его от гор. Уверен, выродка в этом разоренном селении уже и след простыл. Хорса, ты возьми своих — и на юго-запад, чтобы он не рванул вглубь пустоши, к своей орде. А остальные — со мной, к селению, встретимся там. Кто увидит мальчишку — берите в кольцо — и сразу — сигнал. Зелье дымное захватили?
Хьяриди и Хорса кивнули.
— Мальчишку взять живым, можете калечить, но не сильно. Главное — пленник. Пленник нужен живым. А я с остальными на сигнал поспею.
— А если он в поселке, мой тан? — спросил Хьяриди. — Ты, сивая борода, что же, считаешь двадцати ваниров и пяти псов не хватит на одного киммерийского недоноска? Да я сам его руками голыми удавлю. А кончится поход, я еще разберусь, что это он за страху на вас нагнал. Не бывать вам в Ледяных Чертогах, не будь я Атли. Зачем Имиру пятнадцать сотен рыжебородых баб, на которых могут нападать коровы, дети и старухи? Молчи лучше, Хьяриди, не смеши молодых.
