Эта история едва не стала равнозначной концу коммерческой карьеры А. О. Валленберга и его банка. Падение конъюнктуры перерастало в кризис – один из жесточайших спадов, которые периодически сотрясают капиталистическую экономику. Помимо статистики о кризисе конца 70-х годов прошлого века в Швеции остались полулегенды-полуанекдоты. Одни разорялись безмолвно, другие пытались спастись, идя на невероятные сделки. Безупречнейшие представители света вдруг оказывались подлецами и откровенными жуликами. Но шведские деловые круги лихорадило не только от великосветских скандалов. В низах бродило недовольство. На рудниках, фабриках и лесоразработках вызревала решимость трудового люда к борьбе за свои права, вылившаяся в знаменитую Сундсвалльскую стачку, которую власти подавили силой оружия.
Валленберговский банк стоял в те годы накануне краха. Но он уже тогда принадлежал к числу таких предприятий, гибели которых не хотели и не могли допустить власть предержащие. Многие из них сами участвовали в операциях, осуществляемых банком, были владельцами его акций. И складывающееся шведское буржуазное государство пришло на помощь крупным промышленным воротилам и банковским магнатам. Казна создала специальный фонд для займов, выдававшихся под железнодорожные акции. «Эншильда банк» обладал множеством таких акций. Под их залог он получил 4-миллионный заём. Положение банка было спасено. Более того, заём позволил его хозяевам обеспечить себя – на всякий случай – недвижимым имуществом, благо в предложении не было недостатка: то тут, то там шли с молотка имения, железорудные участки, леса и угодья.
Когда же шведская экономика выползла наконец из кризиса, банк Валленберга был одним из немногих финансовых учреждений страны, способных к крупным кредитным операциям, к серьёзным капиталовложениям в ожившую промышленность. Этот период хроники Валленбергов связан уже не с именем отставного морского офицера, бросившего всё ради наживы, а с деятельностью двух из его многочисленных отпрысков – Кнута-Агатона и его единокровного брата Маркуса.
Братья в отличие от Андре Оскара не бросались в авантюры. С завидной расчётливостью они вкладывали деньги в любые сулящие прибыль предприятия, укрепляя позиции банка, подготавливая плацдарм для новых завоеваний. Разумеется, в тот отрезок времени – а речь идёт о конце XIX века – «Эншильда банк», как и другие шведские банки, ещё не был всепроникающим и вездесущим. Ведь в Швеции тогда лишь складывался монополистический капитализм, в котором банки становились опорой, фундаментом групп финансовой олигархии. Поэтому и бизнес Валленбергов оставался во многом традиционным – железные дороги, недвижимое имущество, торговые сделки. Но его операции приобретали масштабность, размах, во многом предопределившие позднейшее влияние банка.
