- Деньги пропали, - сказал Винс сыну. - Полгода тоже. Смирись.
Его сын молча стоял, желваки на его скулах вздулись. Правая рука сжала бутылку так, что побелели костяшки пальцев. Глядя на него сейчас, Винсу внезапно привиделся шестилетний Гон с лицом, запыленным так же, как сейчас, ездящий по дорожке из гравия на своем зеленом трехколесном велосипеде и подражавший звуку мотора. Винс и Мэри смеялись от души, глядя на выражение крайнего напряжения на лице сына, эдакого Воина Дорог из Детского сада. Сейчас, после того, как Гон раскроил голову человека лопатой, смешным ему это не казалось. Гон всегда был быстрым, и он перехватил Кларка, когда тот попытался сбежать, воспользовавшись сумятицей, вызванной стрельбой девушки. Может, он и не хотел его убивать. Гон ударил его всего лишь раз.
Винс открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но слов не было. Он повернулся и пошел к закусочной. Пройдя три шага, он услышал за спиной звон разбитой бутылки. Он обернулся и увидел, что Гон швырнул склянку о борт нефтевоза, туда, где пять секунд назад стоял Винс. Возможно, он целился в тень Винса.
Виски и осколки стекла стекали с потрепанной цистерны. Винс глянул на борт нефтевоза, и то, что он увидел, заставило его невольно вздрогнуть: на борту было выведено слово, и на мгновение Винсу показалось, что слово это БОЙНЯ. Но нет. Слово было: «ЛАФЛИН». Все, что Винс знал о Фрейде, могло уместиться менее чем в двадцать слов - элегантная седая бородка, сигара, думал, что дети хотят трахать своих родителей, - но не нужно было быть психологом, чтобы увидеть подсознательное чувство вины в действии. Винс бы рассмеялся, если бы не то, что он увидел потом.
В кабине нефтевоза сидел водитель. В руке, которая высунулась из окна, между двух пальцев была зажата дымящаяся сигарета. На предплечье была выцветшая татуировка: «Лучше смерть, чем бесчестье», которая выдавала в нем ветерана, что Винс мимоходом отметил для себя и тут же отбросил, чтобы обдумать позже или не обдумывать вовсе. Он пытался понять, что слышал этот парень, оценить опасность и решить, стоит ли вытаскивать Лафлина из его кабины, чтобы потолковать о том, о сём.
Винс все еще размышлял, когда машина с ревом и вонью пробудилась. Лафлин выбросил сигарету на парковку и отпустил воздушный тормоз. Трубы фуры изрыгнули черный дизельный дым, и она двинулась с места, перемалывая колесами гравий. Глядя, как машина отъезжает, Винс медленно вздохнул, чувствуя, как напряжение стало ослабевать. Он сомневался, что мужик слышал что-то, а если и слышал, то какая разница? Никто в здравом рассудке не станет с ними связываться. Должно быть, Лафлин понял, что его застали за подслушиванием, и решил убраться, пока цел.
