– Она сказала, вы можете войти.
Джек обошел скамью и оказался в узком коридоре, идущем позади залов суда. Тришин кабинет располагался прямо напротив двери в ее зал.
Он легонько постучал и услышал ответ:
– Входи, Джек!
Он вошел, и она отложила вилку, которой ела салат, и встала, протянув руки для объятий. Когда дело касалось Джека, рукопожатия всегда было мало. Для нее он был как приемный сын.
– Как дела? – спросила Триша, как будто они не виделись всего несколько дней назад в доме Шелтонов в Уортоне.
– Нормально. Хочу спросить у тебя кое-что.
– Спрашивай.
– Почему ты поручила мне дело Тома Гордона?
– Ну, во-первых, я знала, что тебе не помешает работа, если не деньги.
– А во-вторых?
– Учитывая ваше прошлое, я знала, что ты обеспечишь ему наилучшую защиту, чтобы опровергнуть любые домыслы об обратном.
– Кто-то считает, что я могу работать спустя рукава?
– Нет, но мы не хотим, чтобы пошли такие слухи. Любой профессионал сможет посмотреть, что ты для него делаешь, и понять, что ты не держишь зла на, возможно, худшего человека, которого знал мальчиком.
Джек вздохнул, покачав головой.
– Ты же не станешь просить заменить тебя? Потому что ответ – нет. Моя работа – назначить публичного защитника, в котором я уверена и знаю, что он будет представлять обвиняемого добросовестно и с преданностью делу. Если спросят, я могу назвать убедительные причины, почему выбрала именно тебя, а не кого-то другого.
– Мне казалось, что ты выберешь кого-нибудь другого, чтобы избежать пристального внимания.
– Иногда пристальное внимание – это хорошо. Оно заставляет нас выкладываться на полную и доказывает нашу верность клиенту независимо от прошлого.
– Он думает, что мы оба ему мстим.
– Он думает много глупостей. Подозреваю, однажды он может сказать, что ты плохо его защищал. Ну и пусть. Я уверена, что твое отстаивание его интересов выдержит самое пристальное внимание.
– Ну, это дело не назовешь громким. Я думаю, он виновен.
– Это-то и интересно. Ты все равно будешь его защищать.
– Он клянется, что не совершал этого.
– Так говорят и виновные, и невиновные.
– Странность в том, что он, кажется, в это верит.
– Может, он был пьян во время ограбления и не помнит.
– Разве тебе не положено быть непредвзятой?
– Да, но правда в том, что, когда дело очевидное, даже судьи не дураки. В любом случае я обязана принимать решение без предубеждений, и я так и сделаю. Знаешь, для меня это тоже не легкое дело. Он был свидетелем шефа полиции в деле Хэнка, и возможно, что пристальное внимание обратится и на меня. Но я справлюсь. И ты тоже.
