Два Боба с самого начала своего сотрудничества пытались придумать сценарий научно-фантастического фильма, так как на них обоих большое влияние оказали «Машина времени» Герберта Уэллса и телевизионный сериал Рода Серлинга «Сумеречная зона», но им никак не приходила в голову оригинальная идея, которой имело бы смысл заниматься. Однако когда Гейл закрыл выпускной альбом отца, он подумал, что, может быть, теперь идея у него есть. Вернувшись в Лос-Анджелес, он поделился своими мыслями с партнером. Земекис оценил потенциал задумки и начал добавлять новые импровизированные предположения: «А если твоя мама, которая всегда говорила, что в подростковом возрасте ни с кем не целовалась, на самом деле была школьной шлюхой?» Они быстро добавили еще некоторые детали и пошли с этой идеей к Фрэнку Прайсу.
Главе студии понадобилось три минуты, чтобы понять, что этот проект будет удачным. Во время питчинга Гейл почувствовал интерес Прайса, но Земекис прочитал их судьбу чуть позже. Энтузиазм директора вдохновил его на восторженный рассказ о мелких деталях сюжета и гэгах, которые они уже придумали. После нескольких минут монолога партнер ткнул его локтем, и Боб 3. остановился как раз в тот момент, когда им предложили подписать контракт с «Коламбией» и превратить идею в полноценный сценарий.
Через несколько дней парочка приступила к работе. «Мы с Бобом все время сидели в одной комнате, обычно в нашем офисе, и все проговаривали, — рассказывает Гейл, — сначала мы записывали основные события сценария на каталожных карточках и прикрепляли их к пробковой доске на стене. Когда мы создали структуру и план фильма, то начали проговаривать первую сцену. Мы вместе разрабатывали диалоги для каждой сцены, и я делал подробные записи».
«Это было настоящее сотрудничество, — добавляет Земекис, — мы работали синхронно, и когда возникала хорошая идея, то мы обсуждали ее и все проговаривали. Мы говорили все, что нам приходило в голову, и никогда не беспокоились, что можем сказать что-то не слишком остроумное или ненужное. Мы тут же выкладывали друг другу все, что нам приходило в голову, потому что никогда нельзя ничего знать заранее. Ты не знаешь, что может породить новую идею».
«Я умел печатать, а Боб нет, так что каждый вечер я печатал результаты дня в виде сценария, — продолжает Гейл. — Когда мы начали писать первый черновой вариант, я пользовался портативной пишущей машинкой, которая была у меня с первого курса в колледже, она до сих пор у меня сохранилась. Я не помню, печатал ли я под копирку, или же мы на следующий день делали ксероксы. В любом случае Боб 3. получал свой экземпляр. Мы переходили к следующей сцене, а когда я печатал результаты следующего дня, Боб просматривал напечатанные страницы, которые я дал ему утром, делал заметки, изменения, ну и так далее. Я никогда не перечитывал напечатанное, пока не появлялся законченный сценарий. Тогда я мог прочитать его с начала и до конца и почувствовать темп, а у Боба так не получалось, потому что он шел от сцены к сцене».
