Кто-то резко постучал в дверь. Анастасия тут же села в кровати, прижала палец к губам. Послышался оправдывающийся голос Лизы:
- Барыня больны, почивают...
- Тебя кто-нибудь видел? - шепотом спросила Анастасия мужа, прижимая губы к его уху.
- Может, и видел... Что я - вор? Чего мне бояться?
- Шмидша проклятая, теперь государыне донесет...
Шмидшей звали при дворе старую чухонку, женщину властную, некрасивую до безобразия и беззаветно преданную Елизавете. Лет двадцать назад чухонка была женой трубача Шмидта, по молодости была добра, а главное до уморительности смешна, за что и была приближена к камер-фрау - шведкам и немкам из свиты Екатерины I.
Сейчас она состояла в должности гофмейстерины, то есть была при фрейлинах - спала с ними, ела, ходила на прогулки и, как верная сторожевая, следила за каждым шагом любого из свиты государыни.
За дверью уже давно было тихо, а Анастасия все смотрела пристально на замочную скважину, словно вслушивалась в глухую тишину.
- Ну донесет, и черт с ней,- не выдержал Саша.- Что мы - любовники?
- Вот именно, что любовники,- сказала она тихо и засмеялась размягченно, уткнувшись куда-то Саше под мышку...- Был бы ты больной или старый, я бы не так боялась. А сегодня государыня в гневе... мало ли. У нас днем история приключилась, но об этом потом...
- Обо всем потом,- согласился Саша.
Дальше последовали поцелуи, объятия и опять поцелуи.
- Господи, да что это за кровать такая скрипучая и жесткая! Как ты на ней спишь? - ворчал Саша.
- Плохо сплю,- с охотой соглашалась Анастасия.- И сны какие-то серые, полосатые, как бездомные кошки. Скребут... Я сама, как бездомная кошка. Домой хочу!
Последняя фраза Анастасии была криком души, так наболело, но скажи ей завтра, мол, возвращайся в свой дом, хочешь в Петербурге живи, хочешь в деревне, но чтоб во дворец ни ногой, Анастасий наверняка смутилась бы от такого предложения. Как ни ругала она двор, и приживалкой себя величала, и чесальщицей пяток, и горничной, это была жизнь, к которой она привыкла и в которой уже находила смысл. В дворцовой жизни был захватывающий сюжет и элемент игры, сродни шахматной, каждый шаг надо было просчитывать. От верного хода-радость, от неправильного... бо-ольшие неприятности, но ведь интересно!
Месту при дворе, которое занимала Анастасия, дочь славного Ягужинского и внучка не менее славного Головкина, завидовали многие. Приблизив к себе дочь опальной Бестужевой*, государыня
