Глубокая благодарность моим друзьям, помогавшим в работе над книгой и подготовке ее к изданию — Наталии Пирумовой, Владимиру Медведеву, Заяре Веселой, Фёдору Меркурову, Анатолию Кокорину, Татьяне Исаевой, Владиславу Матусевичу, Александру, Кириллу и Александре Мордвинцевым, Эльге Силиной, Людмиле Новиковой, Кларе Домбровской, Галине Атмашки-ной и тем, с чьей помощью стало возможным издание двухтомника «Доднесь тяготеет» — академику РАН, академику РАМН Андрею Воробьёву; Фонду Герцена и Фонду Ланда (Голландия); профессору Флорентийского университета Франческе Фичи (Италия).
…Золотодобыча в условиях капитализма поглощала и поглощает немало человеческих жизней. Аляска, Клондайк, Колорадо и золотоносные районы капиталистической России погубили десятки тысяч людей. Голод, цинга как неизменные спутники сопровождали открытие и разработку золотоносных районов. В этом отношении Колыма, добывающая золото для социалистической страны, прямая противоположность. Ни один человек за эти годы не погиб из-за золота, и этим мы вправе гордиться, как величайшим достижением. Начиная с 1933 года Колыма не знает цинготных заболеваний. С извечным таежным врагом покончено[2].
Эдуард Берзин
* * *
11 ноября 1931 года ЦК ВКП(б) принял решение о промышленном освоении Северо-Востока. Через два дня Совет Труда и Обороны постановил организовать трест по промышленному и дорожному строительству в районе Верхней Колымы — Дальстрой. Его директором был назначен чекист Э. П. Берзин, только что сдавший правительственной комиссии Вишерский целлюлозно-бумажный комбинат, построенный заключенными.
4 февраля 1932 года у ледяной кромки в бухте Нагаева встал пароход «Сахалин», доставивший руководство Дальстроя во главе с Берзиным.
Еще осенью 1931 года, когда Берзин прибыл из Москвы во Владивосток, он организовал оттуда отправку на пароходе «Сучан» свыше двухсот заключенных из дальневосточного лагеря в Нагаево. Рейс оказался трудным. Пароход еле выбрался из ледового плена. Холод и болезни косили заключенных. В живых остались лишь четверть тех, кто отправился в путь. Эти люди начали строить первый лагерь в Магадане. Когда в июне несколько пароходов доставили сюда около трех тысяч заключенных, для них уже была создана изолированная зона. Лагерь охранялся вооруженными стрелками, которые сопровождали из Владивостока этапы заключенных. Однако стрелков не хватало, и руководство лагеря было вынуждено некоторую часть охраны формировать из самих заключенных, как правило, из уголовников, которые ревностно выполняли свои обязанности, особенно усердствуя при охране «политических». С открытием летней навигации пароходы пошли один за другим, и к концу 1932 года в Дальстрое работали более десяти тысяч заключенных.
