— А где этот ребенок?
— Да здесь, где-то бегает. Он вообще такой юркий и непоседливый. То там то сям. Ну а что ты хочешь от восьмилетнего ребенка?
— Да, чудеса! — Только и смог выговорить Василий. — Я только что разговаривал с этим самым шаманом возле реки и говорил он на чистом русском.
— Ну, на то он и шаман. — Рассмеялся Сергей. — Но с другой стороны, ты часом не перегрелся или может быть, так на тебя действуют местные красоты?
— Не смешно! — ответил ему Василий и совсем посерьезнел. — Ладно, я пойду, пройдусь, найду Надюшу. Ну а завтра, после сегодняшней пьянки, мы как следует, побеседуем со стариком, что бы он нас проводил в горы к святилищу. Кстати, как его звать-то?
— Курдан. Его звать, кажется, Курдан, ну а пацаненка его Темир. Ну да ты вряд ли их запомнишь.
— Постараюсь. Так вот! Завтра, обязательно нужно будет с ним потолковать и подготовиться к походу. У нас времени в принципе не так то уж и много. Уже меньше двух недель.
— Ну а ты сам, хоть веришь, что завтра хоть что-то получиться? — Последняя реплика Василия, казалось, сильно рассмешила Сергея. — Ты посмотри, сколько мы с собой взяли спирта и еды. Да завтра у всех будет такой отходняк, что не приведи господи.
— Да, это точно! Что-то я сразу об этом не подумал, но нужно будет что-то придумать, иначе из нашей затеи ничего не выйдет.
— Я думаю, что где-то к послезавтрашнему дню уже что-то можно будет говорить, но никак не раньше.
— Да, ты, наверное, прав. — Настроение Василия окончательно было испорчено. Его даже не радовал предстоящий праздник. — Ладно, я пойду!
— Давай! Да не расстраивайся ты так. Всему свое время. Мы все успеем. — Уже вдогонку ему кричал Сергей.
* * *
Праздник они отметили знатно! Веселье было настолько насыщенным, что все практически полностью погрузились в него. Никто не остался равнодушным, даже Василий. К полночи уже опорожнили одну канистру спирта и принялись за вторую. На огне жарили почти целого барана, маринованную тушу которого привезли с собой на вертолете.
Веселый смех, песни и танцы под гитару раздавались почти до самого утра. И, лишь только забрезжили первые лучи рассвета, все обессиленные, упали в свои палатки.
Уставший и тихий лагерь затянуло туманом, что паром шел от реки. И лишь старик шаман по имени Курдан устало, подобно часовому остался сидеть у уже почти потухшего костра.
