— Этого сейчас сказать не возможно. Как погиб? Но, там было очень запутанное дело. Поговаривают, что его извели хазаре, особенно один с которым он и провернул то дельце, когда извел юношу. Ну, уж, а как извели — толи ядом толи чем-то ещё — этого я тебе уже и не скажу.
— Дело ясное, что дело темное. — Всеволод слегка взгрустнул. Он рассчитывал на большие подробности, которые так заманчиво промелькнули перед ним с началом разговора и так пропадали в процессе. — Ну а что, хоть, то за юноша был, ты знаешь?
— А… Интересно? — Кузьма прищурился и отхлебнул.
— Ну не томи, продолжай! — В глазах у воеводы опять вспыхнул огонек надежды.
— Юноша тот — это сын того партнера Лиса, что воеводою был тогда. Ну, тот, что ходил с ним в первый торговый поход, и который оставил ему все свое богатство. Там все оказалось очень запутанно. Предок должен был передать юноше часть богатства, но что-то произошло потом и… — Кузьма запнулся, почувствовав дикую неловкость перед новым родичем.
— И что же произошло? — Всеволод напрягся.
— По какой-то причине он не смог это сделать и перед самой смертью чувствовал сильнейшее раскаяние, как будто бы что-то жгло его изнутри. Ну, исповедей тогда ведь не было, так что пришлось ему самому быть наедине со своим грехом. То ли он извел этого юношу вместе с хазарином, то ли юноша сгинул по другой причине, но перед смертью он чувствовал огромную вину за это. Она его сожгла и добила окончательно. Поговаривали, что извел он этого юношу из жадности, ну или какая другая причина там была, этого уже сейчас и не скажешь. — Купец на какое-то мгновение умолк, затем опять отхлебнул немного хмельного.
— Да, вопросов больше чем ответов. — Всеволод задумался. — Ну а что-то был за Хазарин?
— Имени его я тебе не скажу. Но он присутствовал во многих торговых делах с Лисом, особенно в самых грязных — торговля людишками, устранение неугодных конкурентов. Гнусный, говорят, был человек. Такой не гнушался ни чем. Он помог предку избавиться от юноши, и он же свел самого Лиса в могилу. — Кузьма умолк. На лице его отобразилась грусть.
— Продолжай! — Уныло попросил Всеволод.
— Да уж я почти все рассказал, нечего больше добавить! — Кузьма совсем приуныл. — Я же говорил, что это очень давняя и пренеприятная история.
— Да уж! Но если покопаться таких историй будет много особливо в начале крутого подъёма у многих богатых и именитых семей. — Всеволод сказал это уже почти полушепотом.
— Не обессудь родственничек! Но мне нечего добавить к сказанному. — Кузьма погрустнел и приуныл окончательно. Затем сделал огромный глоток хмельного, закусил жирным куском оленины. — А давай пойдем, спляшем! Ведь такой день. Ну, чего ты приуныл то? Плюнь ты на видения. Зачем навлекать беду?
