Всеволод четко решил, что старец, безусловно, волхв, но какой-то очень необычный волхв. Он не был похож ни на одного волхва, которых видел воевода в течении всей своей жизни. А повидал он их, особенно в молодости, немало. Что-то запредельно неземное было в этом существе. И, хотя он наверняка знал, вернее, чувствовал, что между ними был разговор и разговор о чем-то очень важном — об его Воеводиной жизни, о чем-то очень нехорошем в прошлом, о будущем, и что самое поразительное, о чем-то связанном со свадьбой и его любимой единственной дочкой Любавой. Что-то должно было произойти. Что-то страшное или неприятное на этой свадьбе, но вот что? Как ни напрягался княжич, он ничего не мог вспомнить. Как будто бы разговор происходил вне сферы его теперешнего сознания. И что больше всего озадачивало его, так это то, что он полностью чувствовал разговор со старцем, но никак не мог переложить его на слова или образы и, следовательно, осмыслить. Но тот страх, который он испытал в конце — никак не покидал его.
* * *
Всю ночь воевода проспал в бреду. Липкий от холодного пота он встал с утра, собираясь в церковь на венчание дочери. Когда холопы одевали его, он несколько раз чуть не лишился чувств, разбитость была такая, что ноги еле слушались его. Превозмогая себя — все же из древней семьи воинов он кое-как с помощью слуг оделся и вышел на крыльцо. Любава уже была готова идти под венец — вся нарядная она сияла красотой молодостью и свежестью. Какое-то по-особенному сильное тепло исходило от нее. Воеводе немного полегчало. Видя счастливое лицо дочери, ему так же стало тепло. Спокойствие и умиротворение хоть ненадолго, пронизало все его тело.
— Ну что, готова дочка? Тогда пойдем! — Сказал он, приказывая слугам подавать запряженных еще с утра лошадей пар, из ноздрей которых легкой дымкой медленно поднимался вверх.
Жара стояла невыносимая. Ребенку только что прокапали адреналин и он наконец-то уснул. Как же это тяжело лечиться, если приступы паники чередуются с приступами астмы. И когда же вернется Сергей? Светлана, не спавшая уже почти 3-е суток, откинулась в кресле возле постели ребенка. Врач только что ушел, поставив капельницу, и теперь она, хоть ненадолго, может позволить себе задремать. Внезапно зазвонил телефон.
— Света, я завтра вылетаю. Буду к вечеру, — Это был Сергей.
— Ну, наконец-то! — Светлана вздохнула с облегчением. — Но ты ведь должен был вернуться только через 2 дня? Что-то произошло?
