Уж замуж невтерпеж | страница 8
Давно.
Очень давно.
И я лишь смотрю. На полупрозрачные пальцы, которые касаются щеки мужчины, оставляя на нем едва заметный след тьмы. На его, опьяненного, очарованного. На неё, понимающую, что будет дальше. И… и ей все равно больно.
Но почему?
Если она – тьма, то откуда эта боль?
– Все уже, – он обнимает её, столь бережно и осторожно, будто и сам боится, что она вот-вот истает. – Все уже закончилось…
– Твои братья… они порой так на меня смотрят. И Командор Лассар. Он хочет меня убить.
– Ты ошибаешься.
– Нет, – она покачала головой. – Я это чувствую. Просто… когда ты рядом, он держится. А когда тебя нет… он подходит. Близко так. И смотрит. Смотрит. Только смотрит, но я с ума схожу от его взгляда! Не уезжай!
Она хватается за его руки, будто ищет спасения. И столько отчаяния в хрупкой её фигуре, что даже мне становится жаль её.
– Я умру, если ты уедешь! Они все… они думают, что я должна была остаться там, в горах… они… они…
– Тише.
– И Командор… особенно он. Я знаю, что он тебе говорит! Что я одержима.
Мудрый Лассар.
И надо с ним поговорить. Он должен бы помнить. Такое хрен забудешь. И возможно, то, что сокрыто в его памяти, поможет мне разобраться в происходящем.
– Он ведь говорил?
– Он просто очень древний. И он видел, как рушилась Империя. Это оставляет свой след.
Его пальцы скользят по полупрозрачной щеке.
– Вот и мерещится всякое. А братья поймут. Мы ведь все проверили, правда?
Полувздох-полувсхлип. И я сжимаю кулаки. Мужчины. Самоуверенные. Влюбленные. Бестолковые. Все и сразу. И вновь же, закричать бы, предупредить. Только… он бы не послушал.
Наверное.
– Они согласились, что в тебе нет тьмы… а Лассар… ему давно пора отдохнуть. На этот раз он слишком уж задержался.
– Он не захочет уходить.
– У него не будет выбора, сердце мое.
Сердце его билось в груди. И я сглотнула, потому что стук его, вдруг ставший громким-громким, вызвал странный голод.
Рот наполнился слюной.
А девушка сглотнула, будто… будто и она тоже? Или это я слышу её голод? Твою ж… точно свихнусь здесь. Спокойно. Дышим.
Стоим.
Смотрим.
Запоминаем. Все запоминаем. Мельчайшие детали. Мятый бархат платья. Двойные рукава с разрезами, сквозь которые выглядывает полупрозрачная ткань. Жемчуга в три нити. Сетка на волосах. И светлые локоны, что ниспадают на лицо. Восходящее солнце подсвечивает их, и складывается ощущение, что вся-то дева окутана светом.
Разве можно заподозрить в ней тьму? Правда, в глаза заглядывать не стоит. И тьма понимает. Прячется. Там, в самой глубине их.