– Ne[19], Тацуми-сан, – позвала она, оторвав взгляд от ветки, на которой секундой раньше сидела белка. Я обратил внимание на то, как она наблюдает за мелочами. Словно кошка, играющая с бегущими тенями. – Мы ведь так и не нашли никакой пищи. Что мы будем есть?
– Чочин-Мачи всего в нескольких милях отсюда, – ответил я. – Пополним припасы, как только доберемся до города.
Она кивнула.
– Как бы хотелось сейчас нормальной еды! – заметила она. – Ничего не имею против пойманной в реке рыбы и хурмы, но страсть как скучаю по горячему рису. И по настоящей кровати. Где я не проснусь с кучей пауков в складках одежды. Против пауков я тоже ничего не имею, просто не хочется их раздавить во сне. – Она скосила на меня взгляд. – А ты, Тацуми-сан?
Я пожал плечами. Бывало, я несколько дней путешествовал без сна и еды – и во время выполнения миссий, и на тренировках с сенсеем. Порой в качестве наказания, но чаще всего – для проверки моей выносливости, для того, чтобы узнать, как быстро я упаду без сил. Я привык довольствоваться малым; пища, сон и личный комфорт были для меня не так важны, как выполнение миссии.
Девушка медленно выдохнула и посмотрела на небо, на солнце, опускавшееся за кроны деревьев.
– А в храме мы в это время собирались на ужин, – тихо проговорила она. – Еды у нас было немного, но мы всегда ели вместе три раза в день. У Сатоши был маленький сад с овощами за храмом – он выращивал по-настоящему огромную редьку дайкон, ты такой в жизни не видывал! – Она поморщилась. – Дайкон я терпеть не могла, а его у нас было полно. Я выкидывала кусочки в щели в полу, а потом мне снились кошмары, что у меня под половицами прячутся чудовища, с виду похожие на маринованную редьку, а ночами выбираются оттуда и лезут мне в рот. – Она приумолкла, а потом продолжила еще тише: – А сейчас я бы дюжину этих редек съела, лишь бы снова посидеть за столом вместе со всеми.
На это я ей ничего не ответил. Она затихла, а потом вновь подняла на меня взгляд.
– А у тебя есть семья, Тацуми?
– Нет.
– Но… ты ведь самурай, – заметила она, склонив голову. – Носишь при себе меч, а на спине у тебя символ Каге. Стало быть, ты из Клана Тени, верно?
Я сощурился. У всех родовитых семей были собственные гербы, называемые монами, – они показывали, к какой семье принадлежит человек и какова его родословная, но по моему опыту простолюдины не умели их различать. Для них все самураи были одинаковыми.
– А ты откуда знаешь? – спросил я.
