Суюки показалось, что о́ни сейчас набросится на Сатоми и оторвет голову от ее белой тонкой шеи. Но он только фыркнул и отступил назад.
– Глупая женщина. Ты недооцениваешь убийцу демонов Каге. Да, на вид он обыкновенный человек, но на самом деле это чудовище опаснее меня. Вспомни об этом, когда понадобится моя защита от его меча.
Сатоми подняла безупречную бровь.
– Я это учту.
Она отвернулась и направилась обратно, к дверям дворца, а зонтик подпрыгивал у нее в руке. У самых ступенек она остановилась и посмотрела ровно туда, где пряталась Суюки, и ее губы тронула улыбка. Похолодев, призрак Суюки поспешил стать невидимым. Когда ему наконец хватило смелости вновь появиться на виду, женщины уже не было.
Нас явно преследовали.
– Тацуми-сан, – позвала меня Юмеко, когда я застыл на пути и, обернувшись, принялся разглядывать деревья. – Что ты ищешь? Что там такое?
Я молчал. Вокруг нас высились древние сосны. Они росли совсем близко друг к другу, протягивая над тропой ветви и отбрасывая на нее тень. Кругом стрекотали цикады, и их монотонная песня пульсировала между деревьями; над нашими головами летал одинокий ястреб, и его тень быстро скользила по тропе. Воздух был прохладный и пах смолой и сосновыми иглами. Если не считать стрекота насекомых, вокруг было тихо. Но я чувствовал, что что-то не так, краем глаза замечая недосягаемое черное пятно.
Мы с моей спутницей покинули гору и ушли от сгоревшего храма Тихих Ветров и аманодзяку, наводнивших лес, три дня назад. Дорогой мы почти не разговаривали – девушка молчала, замкнувшись в себе, а у меня не было ни малейшего желания вступать с ней в беседы. Было самое начало лета, погода стояла жаркая и душная, небо грозилось вот-вот излиться дождем. Мы прошли несколько деревень с крытыми тростником хибарами и террасными полями, где крестьяне сажали ростки риса, стоя по щиколотку в воде. С наступлением темноты мы устраивались на ночлег под деревьями или в заброшенных святилищах. Ночи были теплыми, так что мы вполне обходились без одеял, что было очень кстати, потому что все мои пожитки унесла сбежавшая лошадь. В том числе и документы, бо́льшую часть снаряжения шиноби и паек. К счастью, лето выдалось поздним, и потому в Ивагото было вдоволь еды – при условии, что знаешь, где искать. Грибы, ягоды и сансай – дикие съедобные растения всевозможных видов – были повсюду, а реки и ручьи изобиловали рыбой для тех, кто умел ловить ее без удочки. Меня учили тому, как выживать в дикой природе и чем питаться, так что голодная смерть нам не грозила, но я с удивлением обнаружил, что моя спутница тоже немало знает о диких растениях. Как-то вечером, когда я чистил рыбу, пойманную в ближайшем ручье, она принесла и положила на землю у костра целую горсть плодов мелкой дикой хурмы. Я не питал особой страсти к сладостям, но сочный вкус оранжевого плода хорошо контрастировал с пресной рыбой, и в тот вечер мы славно попировали.
