У следующего прохожего наглецы отобрали восемь рублей бумажками и два мелочью, что вызвало у них новую бурю негодования и проклятий по адресу жертвы.
— Я бы на твоём месте постеснялся на улицу выходить с такими деньгами, — отчитали его. — Дома сидеть надо, а не провоцировать честных граждан на бессмысленные поступки.
Испуганный такими речами до степени невозможной крайности, человек клятвенно пообещал, что больше не будет.
— Как же! — бросили ему вслед бандиты. — Так мы тебе и поверили! Катись колбаской, пока не насовали тебе бамбулей!
Затем появилась пожилая дама, прижимавшая к груди авоську с яблоками. Она попыталась визжать, но и её лишили средств на завтрашний трамвай, милосердно позволив убежать вместе с неповреждёнными фруктами.
— Ничего не понимаю, — возмутился здоровяк, когда женщина скрылась из виду. — Этот двор по какой-то причине не пользуется доверием граждан города. И поэтому ходят через него только всякие оборванцы, которым нечего терять, кроме своих…
— Тс-с! — его подельник прижал указательный палец к губам.
Во двор зашли двое и, в отличие от своих предшественников, они не поспешили на выход, а остановились возле стены и стали производить какие-то малопонятные манипуляции. Один из них что-то достал из-за пазухи, а второй принялся это нечто изучать, пользуясь, по всей видимости, больше инстинктами, нежели зрением. Впрочем, фонарик у них тоже имелся.
— Сколько просишь? — послышался голос.
— Пятьсот, — отозвался второй.
— Четыреста и разойдемся.
— Да ты что! Тут больше ста грамм!
— Так я же не навязываюсь. Можешь сдать своё богатство в магазин. Сотни три получишь. И чистую совесть в придачу.
Сомнения, повисшие в воздухе, казалось, лучились, освещая лица торгующихся.
— Четыреста пятьдесят!
— Ну, что с тобой делать? По рукам!
Раздался короткий свист, и на сцене появилось третье действующее лицо: существо совсем уж маленького ростика: то ли ребёнок, то ли карлик. Оно подбежало к хозяину и протянуло ему пачку ассигнаций, легко узнаваемых по косвенным признакам даже в такой темноте.
Но они не успели довести начатую сделку до конца. Пространство вдруг озарилось неистовым белым светом, и увлечённый подсчётом купюр очкарик удивлённо поднял вверх свой мутный глаз. На поляне, наполненной праздничным мерцанием, кроме них возникли ещё два персонажа с зажженными бенгальскими огнями.
— Бог помощь! — прозвучало в наступившей тишине.
— Вы кто? — спросил опешивший очкарик вместо того, чтобы благоразумно дать дёру.
