– Может быть, ты присядешь? Я не буду кидаться на тебя.
– Нет. – Беатрис вжалась в угол. Они оба были обнажены, и если бы она села рядом с ним, то очень скоро бы и легла. – Ты приехал по поводу развода?
– Нет. По делам деда.
– Рейнарда? – Беатрис перестала теребить простыню, которую нервно прижимала к груди, и улыбнулась. Старый Король, когда с ним случился инфаркт, уступил место на троне отцу Данте. Рейнард был одним из немногих во дворце, рядом с кем Беатрис могла расслабиться.
Он обладал прекрасным чувством юмора, смешил Беатрис, а еще научил ее играть в шахматы.
– Как он поживает? – спросила Беатрис.
Лицо Данте помрачнело.
– О боже, что случилось? – воскликнула она.
– Он… жив, не волнуйся, – успокоил ее Данте. – Но он перенес еще один инфаркт.
– Какой ужас! – простонала она.
– Не надо паниковать, доктора сказали, что самое страшное уже позади.
– Передавай ему от меня привет и наилучшие пожелания. Мне хотелось бы увидеть его. С ним действительно сейчас все в порядке?
– Да, в порядке. И ты можешь его увидеть.
Беатрис с горечью рассмеялась.
– Вернуться в Сан‑Мачизо? Ты шутишь.
– Разве ты была там несчастна?
Беатрис постаралась сохранить невозмутимый вид.
– Я была там неуместна. – Она была нужна для того, чтобы рожать наследников, но ей не удалось забеременеть. Время шло, и надежды таяли. Данте, наверное, испытал облегчение, когда она заявила, что с нее достаточно.
Высоко подняв голову, Беатрис направилась к шкафу, достала шелковый халат и отбросила простыню.
– Я пыталась десять месяцев, – сказала она, отвернувшись от Данте. – Я старалась все делать правильно. Я старалась… – Голос ее сорвался, и невысказанные слова повисли между ними в воздухе.
Но Данте понял все без слов.
Беатрис затянула пояс на халате. Откинув волосы назад, она взглянула на Данте. Он смотрел на нее с неприкрытым желанием.
– Ты никогда не была неуместной во дворце, – промолвил он, не в силах отвести глаз от гибких форм ее тела, проступавших под тонкой тканью халата. – Я видел раньше у тебя этот халат? Он прекрасно подчеркивает цвет твоих глаз.
Глаза у Беатрис были такими голубыми, что сначала он подумал, что она носит цветные контактные линзы.
Беатрис натянуто улыбнулась.
– Я живу одна уже полгода. За это время я кое‑что себе купила.
– Но ведь ты сама ушла, Беатрис. Я не просил тебя делать это.
Глаза ее вспыхнули от гнева. Он так просто говорит об этом, а ей так трудно было это сделать. Ведь она любила его, а он ее никогда не любил.
