— Больше в тайнике ничего не было?
— Было. Та кривая вещица, которую хранила в кошельке. Ты видел.
Девушка села и подхватила с земли сумку, а потом достала из неё пластмассовую подкову и протянула мне. Нет не пластмасса. Вообще понятно, из чего сделано. На ощупь как кожа.
Я чиркнул зажигалкой и прищурился, пытаясь разглядеть мелкие детали, но предмет оказался монолитным.
— Никто не знает, что это и для чего, — произнесла моя спутница.
— Занятно. Может, просто безделушка, — криво улыбнулся я и протянул вещь назад.
— Не знаю, но оно было в той же шкатулке, что и оружие. Там даже специально паз под неё вырезан. Я мастер плетений. Маг. Но так и не смогла дозваться до вещи. Оставь себе, вдруг идея придёт, — грустно прошептала девушка.
— Маг? — переспросил я, застыв с вещицей в протянутой руке. — А что ты умеешь?
Эльфийка подняла руку и сложила пальцы щепотью, а потом начала медленно разводить. Пришлось снова прищуриться, чтоб разглядеть, что между пальцами была мелкая монетка. И эта монетка висела в воздухе, не касаясь рук.
— На самом деле немного. А ещё я могу заставить небольшие вещи запоминать место. Они потом туда возвращаются. Это удобно для волшебницы-гувернантки. Могу заставить вещи слушаться. Ну, например, чтоб дверца шкафа сама открывалась и закрывалась в нужное время.
Я молча глядел на девушку. Жалко её было. Да не беда, походит со мной, устанет, да вернётся к родному очагу.
Потом я медленно поднял глаза, посмотрел в бездонное небо, сжал безделушку в кулаке и лёг, подложив под голову одну из седельных сумок. Жёстко, но я уже привык. Вообще не могу, когда под головой нет хотя бы полена.
Чтоб было помягче, подложил под голову руку. Но сон не шёл. В голове крутились мысли и мыслишки о прошедшем дне. Ну вот зачем я встретил эту Кису. Она же чистопородная эльфийка, мне даже не светит ничего, ан нет, распушил перья, как павлин перед курицей. Придурок.
В горле пересохло, и я потянулся за фляжкой, а потом выругался, подняв растопыренную руку, которой вляпался в навоз.
— Гнедыш, твою мать, ты точно свинья, а не конь.
Я тряхнул ладонью и попытался достать из кармана зажигалку, чтоб оценить нанесённый аморальный ущерб. Но в чистой руке была зажата вещь древних.
— Гадство, — пробурчал я и сунул вещицу за ухо, как порой совал карандаш. Когда надо было отрезать по разметке, а потом снова чертить линии. Вещица, вопреки ожиданиям, не повисла, как подкова на гвозде, а легла очень удобно, словно там ей и место.
