– Так точно, – звонко ответила та, – похожи, и все три случая произошли примерно в одно и то же время, недалеко друг от друга.
– И что это у нас за борец за добро и справедливость тут объявился? – задумчиво протянул старший шериф, – супергерой, прямо.
– Мститель? – предположила подчинённая.
– Вот только мстителей мне в городе и не хватало.
Восточнолесов посмотрел на Небоходову:
– Давай так, займись-ка этим делом, я хочу, чтобы это неизвестное лицо стало известным. И как можно быстрей.
Школьники чередой вливались в раскрытые ворота, ведущие на территорию «Последнего пути».Тихо, мирно, словно бы не ждала их внутри жестокая конкуренция и борьба за выживание. Старшеклассники шли, не обращая никакого внимания на младших, младшие безбоязненно шныряли под ногами старших. Ничего не нарушало идиллии. Пока они не оказывались внутри.
Выставив на асфальт правую ногу, я перенёс свой вес на неё, чуть довернул стопу, шаркнув подошвой, и вышел уже весь, поставив левую ногу возле правой. Убрал одним движением ладони лёгкие складки на кашемировом пальто, чуть наклонившись, подхватил стоявший чуть дальше на сиденьё портфель из весьма недурной вачетты с легкими естественными потемнениями по углам. Закрыт портфель был на изящный позолоченный замок, классического прямоугольного дизайна.
Подувший ветер слегка взлохматил причёску (ничего такого, обычная канадка), чуть отвернул полы пальто, обнажив мою затянутую в школьную форму фигуру. Оранжево-желтый берёзовый лист очередным порывом прилепило на пальто, в районе сердца и, задумчиво поглядев на него, бережно взял двумя пальцами и поместил в нагрудный карман пиджака. Чуть улыбнулся, он мне напомнил одну хорошую примету из моего мира.
Проходившие мимо девушки нет-нет, но бросали на меня украдкой заинтересованные взгляды. Я их понимал. Я был хорош. И собой и вообще. Рост метр девяносто, восемьдесят килограмм костей, мышц, различных внутренних органов и кожи, при минимальном проценте подкожного жира делали меня стройным и подтянутым. Ну и лицо, конечно, тоже не подвело. Из зеркала на меня каждое утро смотрел большими глазами с сочной голубой радужкой нежный мальчик эльф, с детским и вечно чуть удивлённым выражением на лице. Поверьте, я знаю о чём говорю. Были у меня эльфы в гареме. Правда пухлые, сочные алые губы, на эльфийские не тянули, выдавая во мне человеческую кровь, но они же и привлекали больше всего внимания.
Высокие скулы, тонкая плавная линия челюсти, переходившая в острый подбородок – красота моя была аристократичной, утончённой, и пусть, несколько нестандартной, но привлекающей внимание.
