- Здрав будь, Рассказов…
Тут она притормозила вновь, расширившимися глазами повторно, только уже внимательней оглядев меня и моих спутников.
- Рассказов, это что?
- Что, что? - я приподнял одну бровь, придав лицу недоумённо-вопросительное выражение.
- Ваша одежда!
- А что с ней?
Ректорша помотала головой, возвела очи к потолку, пробормотала:
- Ну почему всё сразу и одновременно?!
Затем опустила взгляд вниз и с выражением отчаяния на лице, махнула рукой:
- А-а, чёрт с тобой Рассказов. Только не жалуйся мне потом, что тебя побили или ограбили.
- Не буду, - с лёгкой улыбкой кивнул я.
- Светлана Иосифовна, - нетерпеливо дёрнул ту за рукав завхоз, - стулья!
- Карлсон Свантессонович! - Кладенец стала медленно звереть, - ещё раз напомните мне про эти стулья, и следующий я надену вам на голову!
Они вновь рванули дальше по коридору, а я довольно потёр руки. Теперь можно всем говорить, что у меня на прикид персональное разрешение самой ректора.
***
Троицу с Горшковым, Ивановым и Эмой, мы удачно встретили на большом перерыве, сразу после обеда. Они стояли и что-то обсуждали меж собой, причём выражение лица девушки было недовольным, а у обоих парней виноватым.
- Вы что, - услышал я её полный экспрессии голос, - не хотите быть отличниками? Любые занятия важны.
- Но Эма, - попытался возразить Горшков, - мне как-то слабо вериться, что пляски с бубном действительно на что-то влияют. Я не видел ещё ни одного духа.
- Это потому, что ты неправильно камлаешь, - в голосе девушки послышался упрёк, - ты не вдыхал дым волшебной травы.
- Эма, это обычная конопля, - со вздохом ответил парень, сжав покрепче метлу и оперевшись на неё.
- Нет же, Ираклий Афиногенович сказал, что это волшебная трава, а он шаман в двадцатом поколении. Ты что, не веришь преподавателю?
Полный возмущения голос девушки взлетел к потолку.
- Эма, - вновь чуть тише переспросил Горшков, - ты реально никогда раньше не видела конопли?
- Мне мало интересна какая-то там ваша обычная трава, - упрямо вздёрнула носик та.
- Но…
Но, что хотел на это возразить Гаврила, мы не узнали, потому, что в этот момент они увидели нас.
Глаза молчавшего до этого Иванова расширились, а взгляд стал бегать с меня на Анюру и обратно.
- Эй! - немедленно воскликнула адептка красного факультета, проследив за взглядом своего товарища, нет-нет, но залипающем в декольте Светловой, - это нельзя, это нарушение, как можно в таком ходить!
Словно бык на красную тряпку, Эма набросилась на Анюру, перечисляя все, по её мнению, смертные грехи совершённые Светловой:
