- Партия около пятидесяти килограмм готова, - бодро отрапортовала та.
- Мало, - чуть недовольно пожевал губами я, - а тетраоксида азота?
- Есть проблемы с хранением, - помедлив, виновато ответила та, - не получается собрать большой холодильник, а без него он сразу диссоциирует до диоксида азота.
- Мда, - я заложил руки за спину, чуть наклонил голову, - надо над этим подумать.
Но тут народ снова переключился на борщ.
- А может попробуем? - вдруг предложил кто-то, - проведём, так сказать, органолептический анализ.
- Попробуем, -кивнул я ему, - обязательно попробуем, и даже, скажу больше - съедим.
Народ тут же побежал за тарелками с ложками, а я, отправился к своему любимому креслу. В которое, с видимым удовольствием и уселся.
Предаться размышлениям мне, однако, не дали.
- Здравствуй, Дрейк, - прозвучало сверху и, подняв взор, я увидел нависшую надо мной Анюру.
Внешне Светлова была спокойна, но её поза и напряжение в голосе говорили о… Собственно пока было непонятно, о чём они говорили. Пока они говорили, в общем-то, только о позе и напряжении в голосе.
- Привет, - легко кивнул я, повел рукой в сторону соседнего кресла, - присаживайся.
- Да нет, я, пожалуй, постою, - произнесла девушка и оперевшись одной рукой о спинку кресла, нависла надо мной ещё сильнее.
И вновь для меня осталось загадкой её поведение, поэтому, я решил не обращать на это внимание. Ну хочет так стоять, пусть стоит.
- Ну как хочешь, - ответил я и вновь стал погружаться в размышления.
- Дрейк, - ещё более напряженным голосом произнесла она.
Поджав губы, я нахмурился и вновь посмотрел на Светлову.
- Да, Анюра?
- Я видела, как ты на арене обжимался с этой девкой с красного факультета! - произнесла она наконец.
- А, это, - я усмехнулся.
- Ты обещал мне, - её палец уперся мне в грудь, - что если… когда… в общем, я буду первой.
- Послушай, Анюра, - я посмотрел на её обтянутые сарафаном сиськи, почти упиравшиеся мне в лоб, - неужели ты думаешь, что я её обнимал для плотских утех? Она была не более чем орудием в моих руках. Я просто её использовал, как какой-нибудь предмет. Единственное отличие было только в том, что она была не из металла, а из плоти и крови. Ревновать к ней, это всё-равно, что ревновать к машине, или вон к тому осциллографу.
Я повернулся, показывая на прибор, увидел там копошащегося одногруппника. Поинтересовался:
- Эй, ты чего там делаешь?
- Да стрелку ищу, - пропыхтел тот, приподнимая прибор и заглядывая тому под низ.
