— Ну и кто ты? Гемо, гомо, гаитянин?[3] — Армстронг, на соседней кровати, оперевшись на руку, широко ухмыльнулся, постукивая сигаретой по металлической дужке. Его серьга — серебряный мальтийский крест — покачивалась, ловя лучи рассветного солнца, проникающие в окно больницы.
Сердце Тоби застучало, когда он посмотрел на старшего мальчика:
— Что? — Его голос был слабым, высоким, нервным.
— Как ты его подцепил?
— Лейкемию?
— СПИД. — Армстронг прикурил сигарету и перекатился на спину. Бросил спичку на натёртую плитку пола. — Не гони мне эту херню про лейкемию.
— Но у меня она! — Тоби бесстрашно посмотрел на Армстронга, ожидая ответной реакции на свою вспышку, но старший мальчик просто выпустил сигаретный дым в воздух, не обращая на него внимания.
— У Джимми Голдтштейна, пацана через две кровати, был СПИД, — сказал он. — Это было примерно за неделю, или две до тебя. Они поместили его в специальную палату, или в лечебницу, что-то типа того. Он был похож на чёртов скелет, когда уходил.
Тоби инстинктивно посмотрел туда, куда показал Армстронг. Старая кровать Джими Голдштейна была пустой, как и все остальные в палате. Тоби перевёл взгляд обратно на курящую фигуру на соседней кровати:
— А почему ты здесь находишься? Не боишься заразиться СПИДом?
— Мне похер, — улыбнулся Армстронг. — Хочу рискнуть.
Он выдохнул дым.
— Вот почему я все ещё здесь, с тобой, педрилка.
— Я не гей!
Вошла медсестра, невысокая тучная женщина с толстыми мускулистыми руками. Оглядев комнату, она нахмурилась, решительно подошла к кровати Армстронга и выхватила из его руки сигарету:
— Я сколько раз говорила? Здесь не курить! — грубо сказала она и бросила окурок в белый пластиковый гигиенический пакет. — Понятия не имею, где ты берёшь эти раковые палочки.
— Добрая фея приносит, — сказал Армстронг. — Та же, что подарила СПИД вон той педрилке.
Он кивнул на Тоби.
— Нет у меня СПИДа!
— Все верно, — сказала медсестра. — У него лейкемия.
Она уставилась на Армстронга.
— Мы просто поместим тебя в отдельную палату, если не будешь ладить с другими.
— Именно этого я и хочу, — ухмыльнулся Армстронг.
Медсестра покачала головой:
— Ты невозможен.
Санитар закатил ещё одного мальчика, примерно того же возраста, что и Тобби. Кожа мальчика была бледной, голова обернута белым бинтом. Его тонкие как палки руки казались обескровленными. Тоби попытался ему улыбнуться, и мальчик устало кивнул в ответ.
