Показательным в этом отношении являлся и тот факт, как родители обращались ко мне и как к своей младшей дочери. Меня они всегда называли Светкой. Даже не Светой, а именно Светкой, как дворовую девку. А к сестре обращались не иначе как Линулинка-золотулинка. Причём не только мама называла сестру именно так, но и отец. Когда я слышала это от него, то это так резало слух, словно кто-то проводил ножом по стеклу, потому что я никогда не слышала от папы никаких ласковых слов, пусть даже обращённых не ко мне, а к другому человеку. К маме, например. Но Линулинка всегда была золотулинкой.
Родители никогда не говорили мне, что любят меня, или хотя бы волнуются обо мне. У меня всегда было ощущение, что я только мешаю им. Почему? Зачем они тогда вообще родили меня? Их же никто не заставлял это делать!
Признаться, долгое время я винила свою сестру в том, что всё родительское внимание и забота доставались ей, а не мне, их старшему ребёнку. К тому же я считала, что гораздо больше достойна их любви, чем их безалаберная и ленивая младшая дочь. Но потом я поняла. Лина ни в чём не виновата. Разве она выбирала время, когда ей следует родиться, или, положим, пыталась свалить на меня свои проделки и потом спрятаться за мою спину? Нет. По крайней мере, в начале. Всё это делали за неё родители. Они заставляли меня делать за сестру уроки, не позволяя ей самой работать мозгами и руками. Они сами вкладывали в её слова тот смысл, какой им был удобен, чтобы обвинить меня в мнимых грехах. Это они, родители, распределяли свои деньги и своё внимание по принципу: ей всё, а мне ничего, прикрываясь заботой о младшей дочери своё нежелание заниматься мной. Это они избаловали Лину до такой степени, что она действительно поверила в свою исключительность и вседозволенность, которые боком обернулись самим родителям в их старости.
Да, в итоге каждый получает то, что выбирает.
Я уже упоминала о том, наш класс часто ездил на различные экскурсии. Другим детям родители всегда давали что-нибудь с собой. Многим давали даже карманные деньги. Но это был не мой случай. Когда мы куда-то ехали, я всегда чувствовала себя как Рон Уизли во время своей первой поездки в Хогвартс, когда сидящий рядом с ним Гарри Поттер мог позволить себе купить любые конфеты, а бедняге Рону приходилось довольствоваться парой бутербродов, которые мама дала ему с собой. Только вот у меня часто и пары бутербродов не было.
По счастью, отношения в классе у нас были очень хорошие, и со мной всегда делились. Правда, чувство неловкости от этого почему-то не исчезало.
