В своё оправдание я даже разработала свод правил, когда ложь допустима и оправдана. И одним из таких правил было следующее: «Если человек не хочет слышать правду, а хочет чтобы я ему соврала, и при этом знает, что я ему совру, то подобная ложь допустима».
Таким образом, я стала вести тот образ жизни, который устраивал меня и точно так же устраивал моих родителей.
Так, однажды заходит ко мне подруга Алла и прямо в коридоре говорит:
– Погода хорошая. Поедем в райцентр, погуляем?
– Без проблем, – отвечаю я. – Вот только у родителей отпрошусь.
И, заходя в комнату, говорю родителям:
– Я пойду к Алле, делать уроки. Вернусь через час.
– Хорошо, иди, – отвечают родители.
А уже на улице Алла спрашивает:
– Зачем ты сказала, что вернёшься через час? Мы ведь так рано не приедем!
– Ну и что? Когда вернусь, скажу, что уроков было много и за час мы не успели всё сделать. Понимаешь, если я им сразу скажу, что ухожу на три часа, они заподозрят неладное и никуда меня не пустят. А так всё будет в порядке. Поверь, они даже не усомнятся в моих словах, потому что им наплевать, где я буду всё это время.
И действительно, когда я вернулась домой через три часа, родители даже не спросили, почему я задержалась, потому что им было всё равно. Пришла и ладно. А не пришла – ещё лучше.
Конечно, для Аллы, которая всегда и всем делилась со своей мамой, подобные отношения были шоком, но я к этому привыкла. Приноровилась жить в этой тюрьме по своим правилам, отвоёвывая своё жизненное пространство по крупицам.
Став взрослой, я продолжила общаться с родителями по такому же принципу. Когда я пыталась сказать им правду, которая была им не по душе, хотя ничего крамольного в ней не было, они сразу же начинали ругать меня, оскорблять и обзывать. И поскольку я давно знала, что родителям не нужна моя правда, то стала говорить им то, что они хотели слышать. Более того, часто мать сама подсказывала мне ответы на свои вопросы. Так, в телефонном разговоре задавая стандартный вопрос: «Как дела?», она тут же сама отвечала: «Наверное, у тебя всё в порядке? На работе хорошо, муж и дети здоровы?». И что, по-вашему, мне стоило ей ответить? Конечно же, я отвечала:
– Да, у меня всё хорошо. На работе всё в порядке. Муж тоже работает. Дети здоровы. Никто не болеет.
И мать отвечала:
– Ну и хорошо! Но сейчас мне некогда с тобой разговаривать! Созвонимся потом.
И так всегда. В итоге наше телефонное общение свелось к поздравлениям с праздниками и всё. Как только у меня возникали серьёзные проблемы, и мне требовалась помощь, родители тут же переставали со мной общаться даже по телефону. В этот момент у них всегда возникали какие-то немыслимые, порой абсурдные неотложные дела (однажды они даже придумали командировку на Новый год, хотя никогда в жизни никто из них не бывал в служебных командировках), лишь бы я отстала от них со своими проблемами.
