Знание-сила, 2009 № 05 (983) | страница 15

Катастрофы неизбежны. Мы сами успешно подготавливаем их, уничтожая окружающую среду (см. «З-С», 1–2/07) или припасая атомное оружие (см. «З-С», 5/06). Закон «чеховского ружья» еще никто не отменял, тем более что он относится прежде всего к драматургии жизни. А ведь может произойти и космическая катастрофа (см. «З-С», 2/05) или род человеческий деградирует, тихо вымрет, подобно многим малым народам, — и тогда судьба этих капель, словно в трагифарсе, отразится в судьбе Океана под названием «человечество».

Что же произойдет с планетой после нашего вымирания? Какой геологический след мы оставим на лице Земли? Что станется с памятниками нашей инженерной мысли и хозяйственной деятельности? Что подлинно мы сотворили на ее тверди и посреди ее вод?

Пример ряда заброшенных городов, разоренных в древности завоевателями, показывает, что у большинства этих «памятников» — короткая судьба. Они, как дети, которых грех оставлять без присмотра. Наши постройки и при нашей жизни напоминали тяжелобольных людей — за ними требовался постоянный уход. Стоит лишь раствориться в веках «доктору их тела», как они начнут рассыпаться. Без отопления полопаются трубы, и теперь материал зданий будет подвергаться регулярным циклическим нагрузкам: то оттаивать, то замерзать. Зашелушится штукатурка; металлические детали проржавеют; доски и балки сгниют. Случайные удары молний будут вызывать огромные пожары, поскольку горючих материалов в брошенном городе останется предостаточно. Корни деревьев, прижившихся возле стен и даже на их кладке, постепенно разрушат их — тем более что эрозионные процессы — воля «водички и ветерка» — крушили гранит скал, а не только наш бетон. Бури и град со временем выбьют стекла — эта красивая чешуя небоскребов без нашего ухода облетит, как листва. Сами небоскребы без постоянных ремонтов вскоре распластаются по покинутым автострадам, заодно побивая градом камней пустые дома в округе. Особого вреда для природы в этом не будет. Сталь превратится в оксиды железа, как то бывает и с природным минералом — гематитом, а бетон — в гравий и песок. Осколки стекол постепенно скроются в почве.

Не все здания будут разрушаться одинаково быстро. Пожалуй, самые современные постройки окажутся еще и самыми «мимолетными», непрочными. Если бы бетон стоял века, строительные компании разорились бы. Пока же все эти «Haus-строй» и «Down-строй» процветают. А вот Ангкор, Кельнский собор, египетские пирамиды, Московский Кремль или даже собор святой Софии в сейсмически опасном Стамбуле простояли бы без нас еще пару тысяч лет, пусть и превращаясь постепенно в бесформенную громаду, в то время как гордость ХХ века — Эмпайр-Стейт-билдинг — давно сгинул бы. Итак, самыми долговечными оказались бы древнейшие памятники зодчества — чудеса времени своего и нашего. Последнее звучит как приговор современной архитектуре, демонстрирующей — под знаком вечности — тщету и деградацию.