Он прекрасно знал, что девчонки Соловьёвы красивые. Всегда знал. Но именно сейчас он это понял. Почувствовал. Безупречную линию скулы. Черные опахала ресниц. Губы… Неужели он их целовал сегодня ночью? И странную беззащитность натянутой в повороте головы шеи.
– Люб, смотри какая вкуснотища и красотища! – Варька вынырнула из недр холодильника с тортом в руках. – Ты же без сахара пьёшь, крепкий?
– Да. – Люба улыбнулась, но это была очень натянутая улыбка. – Но я не буду кофе. Спасибо, Варь. Я домой поеду.
– Коля, такси вызови. – Варвар сегодня соображает на порядок быстрее его.
– Не надо! – Люба тоже опередила Николая с ответом. – На улице поймаю.
Варька из приличия попыталась поспорить, он же молчал – понятия не имел, что тут можно сказать.
Неловкие «пока», не глядя в глаза – и вот младшее поколение семьи Самойловых остаётся в квартире уже без гостьи.
– Я в душ, – сказал Николай, пресекая новые вопросы сестры.
Но и это не спасло его от еще одной порции расспросов и разборок.
– Ящер, что это?
Он стоял на пороге своей комнаты в одном полотенце на бёдрах. Его личное проклятие, Рыжий Орк, он же Рыжий Варвар, она же Варвара Глебовна Самойлова, любимая сестра, которую он в возрасте четырёх лет слёзно умолял родителей отдать обратно аисту, – так вот, эта чудесная девушка стояла у его кровати с глазами, распахнутыми на максимальную ширину. И смотрела на… Ник выругался.
– Коля, это то, о чём я думаю?
– Какого хрена ты вообще делаешь в моей комнате? – Он подошёл к кровати и резким движением прикрыл одеялом подсохшее тёмно-красное пятно на простыне.
– Зашла презервативы выбросить – ты ж вечно забываешь. А мама потом расстраивается.
Ник не выдержал и нецензурно выругался. Вот же утро – то одно, то другое! Выходные, называется!
– Я папе расскажу, что ты материшься! – годами отработанным тоном ябеды ответила Варвара.
– Папа тоже матерится, еще хлеще меня.
– Тогда маме расскажу, и вам обоим достанется! – парирует Варька. А потом вспоминает о насущном. И спрашивает как-то совсем растерянно: – Коля, это что, получается, что Люба…
Сначала он только вздохнул. Но потом кивнул:
– Да.
– То есть она до тебя никогда… Люба? А сегодня с тобой?.. Почему?
– Не знаю! У меня нет ответов на твои вопросы! И будь человеком – оставь меня в покое!
Варька иногда и правда могла быть человеком.
– Надо постирать, пока мама не увидела. – С этими словами она сдёрнула простыню с постели, и, свернув и сунув ее под мышку, вышла из комнаты.
