- О, Творимир, — радостно воскликнула Любава. — До встречи, Всеслав.
Она побежала навстречу подходящему воину. Всеслав резко остановился, посмотрел, как она добежала до высокого темноволосого человека, развернулся и пошел обратно. Любава молча шла рядом с Творимиром до самого Новгородского двора.
- Где Харальд? — спросила она, когда за ними закрылась тяжелая калитка? — Ему Дрозд передал мои слова?
- Харальд забрал с собой Добровита, и они отправились выслеживать дорогу в капище Велеса. Правильно мы тебя поняли?
Добровит был молодой новгородец, один из лучших княжеских следопытов.
- Правильно. Как ты думаешь, кто был дружкой Суждальского жениха? Коснятин! И, ничего особенного, конечно, но Всеславов брат в Суждале.
Творимир присвистнул.
- Да, мы и вправду в самом логове оказались.
Любава вздохнула и пошла к дядьке Тишате, который, кстати, не знал, что затея с его лечением и с обучением его сына в Муромской школе сказителей — только прикрытие для княжеских послухов. Дрозда Харальд в полупьяный Муромль не выпустил. Мальчик бегал по избе и терзал гудок. Больше всего звуки, которые смычок извлекал из несчастного инструмента, напоминали скрип старой-престарой двери. Наконец, мальчику удалось извлечь звук, напоминающий басовитый полет шмеля. Потом — взвизг. И тишина. Любава даже рассмеялась.
- Знаешь, Дроздик, у тебя что-то интересное получилось. Твои учителя вряд ли одобрят, но что-то в этом есть. «Как шмель бабу в избе укусил».
Мальчик тоже рассмеялся.
- Что болит, дядько? Лечиться сейчас будем, или после ужина?
- И сейчас, и после ужина, — довольным голосом произнес Тишата. — Что у меня должно болеть, чтобы ты дала самую сладкую настойку?
Еще затемно Любаву разбудил стук в оконце ее избенки. Она накинула плащ и выбежала во двор.
- Собирайся, Любава, — сказал Харальд, — возможно, у тебя получится следы отыскать, они уводят в болотину.
Харальд, видимо, тоже придерживался первого правила дружинницы: уважай опасность. Они с Добровитом не стали в сумерках шариться по болоту. Добровит остался возле болотины, караулить, не вернутся ли вдруг муромцы прежним путем, Харальд съездил за Любавой. То ли потому, что девица выросла среди болот Ладожского приозерья, то ли у нее это было просто врожденное, но она никогда не плутала на болотах, а топи и трясины чуяла сверхъестественно.
Но и ей тоже не удалось отыскать продолжение пути. Молодые муж с женой добрались накануне до болотины по звериной тропке. Это Харальд и Добровит отследили. И вот теперь трое разведчиков стояли, глядя на необъятные болота впереди и дальний ельник за поясом болот. Следы заканчивались прямо возле трясины. Как будто молодые дальше взлетели. Разведчики безрезультатно попробовали обойти трясину, потыкали палками в липкую грязь, палки с чмоканием тонули. Никаких ясных следов не было. Только звериные тропки в разных направлениях. И обходных путей сквозь трясину в дальний лесок тоже не было.
