Открывая Москву. Прогулки по самым красивым московским зданиям | страница 32
Среди дарителей также были библиограф С. Д. Полторацкий, композитор М. Ю. Виельгорский, философ П. Я. Чаадаев, ученый Ф. В. Чижов, дипломат К. А. Скачков и многие другие. Музеям приносили в дар рукописи А. С. Пушкина, Л. Н. Толстого, Ф. М. Достоевского, Н. В. Гоголя, И. С. Тургенева, рукописи декабристов. А писательница Е. С. Некрасова, долгие годы собиравшая материалы, имеющие отношение к А. И. Герцену и Н. П. Огареву, передала все эти документы и материалы в библиотеку, где при содействии директора музеев ученого М. А. Веневитинова был создан первый музей общественного движения в России – «Комната людей 1840-х годов».
Кто только не был читателем Румянцевки, не говоря уже о крупнейших русских писателях той эпохи. Лев Толстой ходил сюда как в дом родной. И не только почитать книги, но и пообщаться в том числе и с легендарным библиотекарем, по совместительству философом-космистом, Николаем Федоровичем Федоровым (1828–1906). Про него говорили, что спит он на голом сундуке, а ест один хлеб. Вполне возможно, ведь свою зарплату он тратил на покупку книг для библиотеки, а потому одет был более чем скромно. Некоторые читатели, впервые оказавшись в Румянцевке, даже могли дать Федорову на чай, не понимая, кто перед ними находится.
Пашков дом на рубеже XIX-XX веков
Федоров высказал идею о создании на бельведере Пашкова дома скульптуры коленопреклоненного прусского императора Фридриха Вильгельма III, дочь которого Фридерика Шарлотта Вильгельмина стала супругой Николая I и известна у нас как императрица Александра Федоровна. Ее библиотека была размещена под тем самым бельведером, на котором стояли прусские гости, и являлась одной из ценнейших книжных музейных коллекций, насчитывавшей девять тысяч томов произведений немецкой классической литературы.
А чай Федоров любил попить с Львом Толстым. В один прекрасный день чаепитие не состоялось. То ли кипяток остыл, то ли сахару оказалось маловато – великий писатель, показав на книги, с присущей ему прямотой заявил: «Ах, если б все это сжечь!» Федоров схватился за голову, закричав: «Боже мой! Что вы говорите! Какой ужас!»
В Пашковом доме наряду с рукописями Пушкина, Гоголя, Достоевского хранились и рукописи толстовских романов. Однако в 1904 году ввиду ремонта дома Толстому было предложено вывезти свои рукописи, так как места в хранилище для них уже не оставалось – и без того некуда было девать древние манускрипты. Особенно сильно возмущалась Софья Андреевна Толстая, назвав директора музея Ивана Цветаева «невоспитанным и противным». Рукописи Толстого принял Исторический музей.
