В ДК Строителей, когда я поднимался по лестнице на третий этаж в малый зал, где Высоцкий должен был собрать всех профессиональных актёров театра, до меня долетели звуки музыки из нашей репетиционной комнаты.
«Странно, - подумал я. – Кто тут в половину одиннадцатого репетирует? Ведь у нас по расписанию свободное музицирование на электронных инструментах только в два часа!»
Само собой мимо такой загадки я пройти не мог. Я осторожно подкрался к двери нашей комнаты, и резко открыв её, прыгнул внутрь.
- Что не ждали с-с-с? - У меня непроизвольно ругательное слово застряло в горле, и сама собой приоткрылась нижняя челюсть.
Дело в том, что за барабанами сидел Санька Земакович и рядом за ритм гитарой играл Вадька Бураков. Меня ввело в ступор то, что Зёма играл за барабанами сидя, и ещё больше озадачило, что Бура играл на шестиструнной электрогитаре.
- Привет, Богдаша, - улыбнулся Земакович. – Вот, третий день как научился держать ритм, играя сидя за установкой. И даже лучше.
Санька выдал на барабанах какую-то заковыристую джазовую партию, а Вадька включился в эту импровизацию на гитаре. Он ловко переходил с аккордов на соло партию, правда, которую предпочитал играть на четырёх верхних струнах. В конце Зёма сделал красивую сбивку.
- Хочешь поговорить с нами откровенно? – Спросил меня Вадька, видя моё лёгкое потрясение.
- Сейчас некогда, - пролепетал я. – Конечно со временем вы должны были прибавить в мастерстве. Просто я не думал, что это произойдёт так быстро.
- А у нас выхода другого нет, - сказал Санька. – Мы же не слепые, и не тупые. Толик с Наташей каждый день шу-шу-шу.
- Уйдут они скоро, - пробасил Бураков.
- А ты, то в хоккей играешь, то в баскетбол. То вон, - Земакович кивнул на школьную тетрадь в моих руках, - с театром своим возишься. Может, тебе завтра играть в нашей группе надоест.
- А для нас музыка – это хлеб с маслом, - закончил речь друга Вадька. – Мы не дадим нашим «Синим гитарам» развалиться.
- Как быстро вы повзрослели, - пробубнил я. - Толик и Наташа значит… В общем, что касается меня, даю честное пионерское, никуда из «Гитар» уходить не собираюсь. Где хошь вас найду, и горло перережу, насмерть. Да шучу я! – Я захохотал, видя вытянувшиеся лица ребят, не знакомых пока с фильмом про джентльменов удачи. – Двадцать первого запишем пластинку, а после сядем и поговорим.
Я махнул рукой парням и побежал дальше на собрание актёров почти погорелого театра. И первое, что я увидел в малом актовом зале - это были две «рёвы-коровы». Нина Шацкая сначала утешала Свету Светличную, затем они менялись ролями.
