- И музыку прямо сейчас сочиним? – Удивилась Лиза, проведя тонкими музыкальными пальцами по клавишам.
- Нам же не симфоническую поэму Рахманинова нужно изобразить, - хохотнул я. – Сейчас на трёх блатных аккордах и сбацаем про влюблённого джигита из подъезда. Значит, начало такое…
Глава 6
Перед дискотекой к нам в закулисье нагрянули актёры местного театра почти в полном составе: Высоцкий, Трещалов, Щацкая, Наталья Рязанцева и актёры-любители из стройтреста. Естественно, главный режиссёр Болеславский, которого ритмичное дергание ног под оглушающую музыку раздражало, от посещения танцевального вечера отказался.
- Какой, Богдаша, успех! – Ревел хрипотцой молоденький Владимир Семёнович. – Люди раз пять вызывали на бис! Хохот стоял такой, что стулья на сцене тряслись!
- Да, - соглашался Владимир Трещалов, - это тебе не кушать подано. Пьеса – вещь!
- Только для афиши неплохо было бы придумать название театру, - мелодичным голосом «пропела» Нина Шацкая. – Например: «Бригантина».
- Да, как вы лодку назовёте, так она и поплывёт, - неожиданно заметила Рязанцева.
- Ну, а что думает сам, Семён Болеславский? – Перевёл я разговор, ещё не хватало за них придумывать название театра. «Хватит с меня пьесы», - подумал я.
- Да говорит, нужно чтоб что-то современное было, прорывное, - ответил Высоцкий.
- Значит так и назовите: «Школа современной пьесы», - брякнул я. – Школа - это прорыв, а современная пьеса – это что-то современное.
- Хорошо звучит, - улыбнулся Владимир Трещалов.
- Мужики, - вмешался в разговор недовольный Толик Маэстро, - мы сейчас здесь как бы выступаем. Вы давайте либо в зал, либо в буфет.
- Мир! – Высоцкий комично поднял руки, как взятый в плен фриц. – В среду придём на новоселье.
- С нас вино, - улыбнулась Шацкая, потом вспомнила, что мы трезвенники и добавила, - то есть лимонад.
- Хорошо, с нас шоколад, - пробухтел Марков.
Когда актёры покинули закулисье, где ещё днём стояли театральные декорации, а сейчас были установлены наши инструменты, со мной впервые за последние пять дней заговорила Наташа.
- Что опят? – Она категорично сложила руки на груди. – Сейчас ты им придумал название театра. Завтра они потребуют новую пьесу. Послезавтра сценарий кино. Потом ещё что-нибудь, потом твой хоккей, потом баскетбол. А когда ты будешь уделять внимание мне?
- Вечером и ночью, - честно признался я.
- Издеваешься?! – Взвизгнула моя ревнивая подруга.
И она бы много мне ещё чего наговорила, но тяжелые пыльные кулисы разъехались в стороны, и на нас уже смотрело больше тысячи пар человеческих глаз.
