Хранить вечно. Дело № 1 | страница 4
- Вот рукожопы… - прокомментировал аспирант. – Стукнули что ли, пробку сбили при погрузке? А нам потом за бракованный дьюар отписывайся…
Лёха сочувственно покивал, хотя ему не было особого дела до испорченного имущества. Ну, стукнули и стукнули – не в первый раз, и не в последний, вон скодько порченых дьюаров в кладовке на кафедре… Другое дело - старые рабочие журналы; любопытно, чем занималась лаборатория, которую потом запечатали так старательно, что забыли вывезти документы и оборудование?
А может, всё это и не собирались вывозить? Ни допотопные, с надписями готическим шрифтом, приборы, измерительные приборы. Ни стоящее посреди дальней из двух комнат деревянное кресло, сплошь обмотанное проволоками – помнится, Прокшин, увидав его, отпустил шуточку насчёт электрического стула. Ни развешанные кое-где по стенам выцветшие графики и таблицы, ни размытый аэрофотоснимок какого-то озера с неразборчивой надписью в углу от руки…
Вставать не хотелось. Лёха дотянулся до стопки журналов ногой и подгрёб их к себе. Ну-ка, что там? Ага, «Лаборатория нейроэнергетики», ноябрь 1929-го года, ответственное лицо, имя-фамилия. Надпись полустёрта, но разобрать можно: Евг. «Евг. Гопиус».
А вот это уже интересно: при ближайшем рассмотрении на одном из штампов он разобрал надпись «Совершенно секретно». И ниже, едва различимое, но от того не менее впечатляющее – «Хранить вечно». Поверху же, на приклеенной к картону бумажной полоске отпечатано на машинке: «Специальный отдел ОГПУ СССР».
О как, привет из подвалов Лубянки! Лёха воровато покосился на аспиранта – тот всё рассматривал грузчиков с битым дьюаром, - поднял журналы, и принялся засовывать их за пояс джинсов. Спустимся вниз, прикинул он – переложу в сумку, а пока так...
Разумеется, его манипуляции не остались незамеченными.
- На кой тебе этот хлам? – спросил аспирант. – Просто так спросил, с ленцой, больше для порядку – чем это занимается подчинённый?
- Родители на нового Дюма макулатуру копят. – нашёлся Лёха. – Мусор-то всё равно сожгут, а они вон какие тяжёлые!
И в доказательство взвесил стопку журналов на ладони – так, чтобы подозрительные надписи не попались напарнику на глаза.
- Ну, если на Дюма, тогда ладно. – милостиво согласился аспирант. А я вот на Сименона собираю, пять кило осталось.
К сожалению, недогадливый студент намёк на необходимость поделиться проигнорировал. Аспирант мог, конечно, употребить власть и изъять ценное вторсырьё, но связываться не захотел – в конце концов, им работать вместе ещё целую неделю, и незачем портить отношения из-за такого пустяка. Он встал, бросил окурок на асфальт, раздавил подошвой и пошагал через двор.