— Марина, к тебе можно? — дверь в ванную приоткрылась. У Вадима были влажные волосы и прохладные руки.
— Ты плавал? А где? Я не заметила поблизости бассейна.
— Я принял душ. У меня есть еще одна ванная.
— Живут же люди! — с легкой завистью сказала я, вспоминая при этом свою единственную ванную, которую скорее всего планировали душевой кабиной, а напоследок передумали и втиснули на три с половиной квадратных метра громоздкую неудобную посудину и умывальник впридачу.
— Ты тоже можешь так же жить, — насмешливо заметил Вадим, — по крайней мере пока не надумаешь возвращаться домой.
— То есть я могу прожить по-человечески еще одиннадцать дней, до окончания действия визы…
— Вы, девушка, как всегда излишне драматизируете ситуацию. Визу можно спокойно продлить по моему заявлению. Так что, если надумаешь задержаться, то только намекни.
— Тогда ловлю на слове…
В этот вечер со стороны нас можно было принять за супружескую пару, не один год прожившую вместе. Мы вдвоем приготовили ужин, поужинали перед телевизором. Потом отнесли посуду на кухню и разбежались. Я к телевизору досматривать детектив, а Вадим в кабинет просмотреть накопившуюся в его отсутствие почту. И как видно почты было слишком много. Я задремала на мягком удобном диване. Усталость последних дней, наконец, настигла меня. Вадим нашел меня преспокойно посапывающую, свернувшуюся в клубочек перед работающим телевизором. Он отнес меня в спальню на руках, где выяснилось, что от моей усталости не осталось и следа. Я не раздумывая ответила на его ласки… Заснули мы, когда за окнами уже было совсем светло…
Прошла неделя. Мы наслаждались весной, природой и друг другом, и я забыла о своих проблемах. Если даже время от времени в моем мозгу и возникли какие-то мысли о неприятностях, оставшихся в Киеве, я старалась мгновенно переключиться на что-то более приятное…
На восьмой день моего пребывания в этом чудесном и весьма гостеприимном доме Вадим с утра заявил, что пора кончать наше затворничество, и нужно нанести визит его маме, а то бедная старушка уже потеряла своего единственного сына. Слово с делом, как я успела заметить у Вадима не расходятся, и в одиннадцать мы сели в вишневый БМВ, чтобы отправиться к матушке. По дороге мы купили странные, как на мой взгляд, темно-синие герберы и коробку пирожных со взбитыми сливками.
Фрау Эдит встретила нас прямо у ворот своего дома, из чего я сделала вывод, что ей было известно не только о нашем визите, но даже и о времени нашего приезда, она знала даже как меня зовут. Вадим оказывается еще и внимательный сын. Наверняка, еще из Киева предупредил о моем появлении.
