Улыбка прощальная ; Рябиновая Гряда [повести] | страница 105

Краски я даже сколько раз во сне видела. То будто кряжовская библиотекарша подает мне коробку, еще наряднее Мишиной, и с необычной ласковостью говорит: «Рисуй, Таня, у меня все равно без пользы лежат», то нахожу такую коробку около складов на Гряде. Во сне и думаю: надо крепче держать их, тогда они и останутся у меня. Прижимаю к себе и скорее домой. Проснусь, кулачки у меня стиснуты, а в них ничем ничего.

И вот в руках у меня наяву новенькая коробка с тюбиками акварельных красок и альбом, на толстых листах которого еще ни единой черточки. Владей я таким богатством лет десять назад, может, хоть самоучкой, и навострилась бы. Сейчас — только краски переводить. Где уже мне на этюды.

Соглашаюсь так, из любопытства.

Паня проверяет контрольные, дела ему на весь день. На всякий случай наказываю, чтобы никуда не умыкивался. Он отрывается от тетрадок, насмешливо спрашивает:

— Сама будешь рафаэлить или натурщицей?

— А уж это, — говорю, — братец, как обстановка сложится.

За селом, по дороге на станцию Дмитрий Макарович облюбовал такие места, от которых, по его словам, даже барбизонцы бы ахнули. Приходим. За неимением неизвестных мне барбизонцев, ахаю я. Широкая долина, невдалеке пруд с нависшими до воды ветлами. В стороне справа стена соснового бора, в который как ящерка юркнула дорога, слева Аграевка с черной, от старости, заброшенной деревянной церковкой на отшибе. От дороги по склону сбегает тропинка, будто освещенная огоньками мать-и-мачехи, и между кустов лозняка подбирается к звонко бьющему ключу. На этот ключ редко ходят, — далеко, — но кто-то позаботился, загнал поток в железную трубу. Сбоку на скору руку сколоченная из березовых жердей скамья. Наверно, пастухи постарались на досуге.

Мы садимся, Дмитрий Макарович раскрывает этюдник, укрепляет на его крышке загрунтованную картонку и берет палитру и кисть. Я раскладываю свое художническое хозяйство, и мы ищем сюжеты.

— Разве эти сосенки взять? — раздумывает вслух Дмитрий Макарович. — Смотрите, Танюша, как изящно подняли они над собой желтые свечи! Эффектная цветовая гамма. Горячие тона подпущу. А вы какой ракурс выбрали?

Я еще не выбрала, даже слова ракурс не знаю.

— Церковку, что ли, попытаться, — смущенно говорю я и чувствую, что нарисовать ничего не сумею, ни церковки, ни сосенок, ничего.

— Можно и церковку, — одобрил Дмитрий Макарович. — Конечно, объект религиозного культа, но поскольку закрытый… — Он энергично махнул кистью, дескать, можно, и мы оба погрузились в молчаливое созерцание своих сюжетов, потом принялись отображать натуру.