— Скажи чтобы просто приоткрыла дверь — прошипел ушлый брат Карлу — ты просунешь его в щелку.
Недалекая девица вняла щедрым посулам красноречивого обманщика. Вместо дорогой вещицы, в приоткрытую дверь ворвались два бандита, доверчивую девку сбили на пол, заткнули рот подолом ее же платья. Связав заранее заготовленными веревками руки и ноги, Карл задрал нижнюю юбку Ингрид и глядя в побледневшее лицо молодой хозяйки нарочито медленно облизал указательный палец. Затем навалился, раздвигая коленом сжатые ноги, левой рукой придавил грудь и медленно, крутящим движением ввинтил палец в девичье лоно. Все бешеные попытки девки вырваться, закричать и освободиться, были бесполезны.
— Нам надо торопиться брат — нахмурился Рольф.
— Целка — ухмыльнулся Карл, показав окровавленный палец, поднял его вверх, покачал им перед носом девушки. — Не скучай без нас кобылка, скоро мы вернемся и покатаемся на тебе! Ты не успеешь заскучать — пообещал он потрясенной жертве и вытер испачканный в крови палец о ее заросший рыжеватыми волосами лобок.
Дверь в спальню Олафа и Хильды просто выбили поленом, заранее приготовленным для этого дела.
— Хрясь! Вырванный вместе с дверным косяком засов отлетает в сторону. Ошеломленные супруги, не оказавшие никакого сопротивления, толком не поняли что происходит, и были накрепко связаны. Дальше Рольф доходчиво объяснил, что они пришли за своим жалованьем за все эти годы безупречной службы. Что чужого им не надо, и пообещал, что все будет хорошо и даже замечательно, если скупой корчмарь расскажет где запрятана его заветная кубышка с монетами.
Но Олаф был тертый калач, он не поверил ни одному слову бывшего слуги и не желал отдавать свои деньги. Не помогли ни угрозы, ни избиение его и жены. Дальше притащили связанную дочку и на глазах родителей долго насиловали ее по очереди. Девке специально освободили рот, чтобы ее вопли и стоны разжалобили упертого отца. Но Олаф лишь рыдал, заливаясь слезами и божился, что горстка найденных в сундуке серебряных монет, это все что он скопил на старость, что он несчастный бедняк и трактир не приносит прибыли. Он был очень убедителен, но братья ему не поверили. За долгие годы проведенные здесь, Олаф был хорошо изучен.
— Не помогает — устало выдохнул Рольф и скомандовал. — Тащим их вниз, к камину…
И только когда в пламени очага начали гореть голые ступни Олафа, он не выдержал дикой боли, сдался и поведал о заветной кубышке. Лишь только потянуло запахом горелой плоти, жена и дочка счастливо хлопнулись в обморок.
