К вечеру все признаки странной болезни исчезли, и температура, и эта непонятная краснота. Вот и хорошо, что все хорошо закончилось, болеть в такой непонятной ситуации — последнее дело. Да и скучно весь день валяться на постеле в номере. Все присутствующие выглядели здоровыми и бодрыми.
— Если ночью не вернемся назад, то надо будет что-то делать — подвел итог дня Евгений Васильевич.
Глубокомысленное замечание, вполне согласен с ним, определенно надо что-то делать. Сидеть на попе ровно не стоит. Пора производить шевеления. Ужинали молча, девочки по мере сил помогали по хозяйству семейству Гольцев. Дел никаких нет, ну да, от скуки помереть можно. Радио, Т.В. и Интернет не работают, заняться особо нечем. От гостиницы никто не отходит, вдруг сбудется самый оптимистичный прогноз и мы снова окажемся в зимней Германии 21 века?
Ночью ничего особенного не произошло, небо было затянуто темными тучами, ни звезд, ни Луны не видно. Все осталось по прежнему. Где мы находимся и что такое случилось с нами, этот вопрос, который задавал себе каждый из нас, не раз и не два, и не находил на него внятного ответа. На душе было муторно и тоскливо. Хотелось дать кому нибудь в бубен, со всей силы, чтоб сразу пошла юшка. И желательно организатору этого безобразия. Но где его найти, этого гада?… Рушился привычный мир, с ясными, понятными правилами и нормами жизни.
На разведку собирались очень серьезно. Рано утром, лишь только стало светать, сборище авторитетных людей, куда вошли супруги Гольц, Татьяна, Васильич, Коля, ну и я разумеется, собралось в холле на совет. Девушек — спортсменок, пожелавших присутствовать, не удалили. Мы долго обсуждали, какие задачи должна решить наша экспедиция и каким составом эти задачи выполнять. Наше общение несколько усложнило незнание немцами русского языка, за исключением банальностей типа «водка», «балалайка», «Кремль», «Путин» и некоторых непарламентских выражений, которые знают все.
С нашей стороны было примерно так же. Я хоть и изучал немецкий язык в школе, особых знаний не приобрел, по причине отсутствия ясных перспектив по его применению и общей живости характера. По простому — я задавал себе вопрос.
— А на хрена мне нужен немецкий язык?
Немного поразмыслив, отвечал себе честно и откровенно. Нахрен не нужен! Также, мне не нужны были химия, физика, математика и другие предметы школьной программы. Единственно, что я искренно и беззаветно любил — это физкультура. Она отвечала мне тем же. Уважал литературу, так как с детства любил читать, терпел историю с географией, понимая полезность сих учений.
