– Опять я без сосиски, – извинился Джим.
Собака тихо гавкнула в ответ.
– Не так ей и нужна сосиска, – заметил Амос. – Просто ты ей нравишься.
Джим, одной рукой придержав собаку, погладил ее другой.
– Знаешь, всегда считал, что не дело держать собаку на космическом корабле, а все-таки мне нравится, что она здесь. Больше, само собой, когда мы идем с ускорением…
Амос поднялся с рабочего места, не выпуская из рук маленький сварочный аппарат. Защитные очки он сдвинул на лоб. В зажимах торчал гидравлический клапан, цепочка ожогов на керамике отмечала места, где еще не остыли металлические заплатки.
– Да ей и самой неловко, когда мне приходится таскать ее в вакуумный гидрант.
– Куда-куда?
– Эвфемизм для собачьего туалета, – объяснил Амос. – Это не я придумал – нашел в сети.
– То есть в невесомости полно таких псин, – обратился к Ондатре Джим. – Не ты одна.
– И с атрофией они справляются лучше нашего, – продолжал Амос, стягивая с головы очки и переправляя их в ящик для инструментов. – Может, потому что сцепление с грунтом у них на четыре точки.
– Возможно. Я буду по ней скучать, – сказал Джим и кивнул на клапан: – Непорядок с подачей воды?
– Нет. И не будет. Клапан подпортила минерализация, а если дожидаться, пока начнется эрозия, с тем же успехом можно печатать новый, понимаешь?
– Понимание я доверил хорошему специалисту. С меня и хватит.
Амос прищелкнул горелку в зажимы и вытянул из кармана тряпицу для полировки.
– Надо бы валить к чертям из Медленной зоны. Пока висим здесь, у меня мурашки по затылку так и бегают.
– Угу. Как только Наоми выяснит все, что ей надо, и решит, куда двигаться, – кивнул Джим. – Меня малышка беспокоит.
– Ага. И меня.
– Я все забываю, как многого она лишилась, понимаешь? Пока она не попала к нам, все ее переживания были выверены до миллиметра. Несколько месяцев у нас – только-только чтобы нащупать опору под ногами, – а тут снова все меняется. Многовато. А ей пятнадцать лет. Представляешь, если бы с тобой так в пятнадцать.
Амос взглянул так, будто Джим сказал что-то смешное.
– Ты за Кроху не переживай. Она справится.
– Точно? То есть… Много ли мы знаем про школу, куда ее отправляем?
– Знаем, что стрельбы там будет меньше, чем у нас.
– А кроме этого?
Амос намотал тряпицу на большой палец, покрепче ухватил клапан и, продолжая разговор, принялся затирать следы ожогов.
– Кроха пытается понять, кто она такая. И, черт побери, что она такое. Она этим на Лаконии занималась, и здесь тоже. И школа тут ничего не изменит. Вопрос стоит так: учиться ей в интернатике в какой-то глухой дыре или в компании старых пердунов-революционеров уворачиваться от торпед.
