– А на карте показать сможешь, – Алекс включил навигационную систему бронетранспортёра, и вывел на неё информацию, собранную следопытами.
– Это вот здесь. – Девушка уверенно ткнула пальцем в экран, и тот увеличил масштаб, показав небольшой город на берегу широкой реки, в полутора тысячах километров от Серединного моря.
В России, и кнут и пряник одинаковы на вид, и на вкус, и ничем не отличаются по назначению, а потому легко взаимозаменяемы.
Михайло Ломоносов, тайные заметки к Генеральному плану реформирования России
Сообщество героев Аранталла имеет честь сообщить о выбытии из своих рядов Галха Ирони, носившего прозвище Быстрый. Галх Быстрый прибыл на Аранталл двести лет назад и сразу зарекомендовал себя как опытный боец, и хороший полководец. Он участвовал в более чем ста тридцати военных компаниях королевства Дубрава, и дослужившись до маршала, принял командование всеми вооруженными силами сектора. При нём в шестом секторе воцарился мир и процветание, а никто из врагов не мог спокойно спать, зная, что на него могут обрушиться стальные когорты лучшего военачальника и полководца Аранталла.
Но время идёт, и изрядно постаревший герой, собрав в одном месте всех своих жён, и потомков, бросился на меч, чтобы не встречать старость слабым и измученным болезнями.
В честь доблестной кончины героя, королевство Дубрава и все герцогства сектора возведут статую героя в полный рост в золоте, и поставят в родовом замке Дубравных Королей, бюст героя в серебре.
Но знамя Галха Ирони, не будет повержено! Место маршала Дубравы, занял другой герой, Геордан Истаминэль, прозванный Метким, уже заслуживший высокое звание генерала пехоты.
Геордан Меткий, и все его двадцать восемь жён, надели траурную белую ленту в честь павшего героя, и через три дня совершат молебен в храме Триединого бога, моля даровать Галху Быстрому лёгкое и славное перерождение.
Арантальская сплетница, 5, шестого месяца, 3048 года новейшей эры
Аранталл, восьмой сектор.
Асар Большегоров, граф и когда-то в прошлом известный покоритель женских сердец, вышел к собравшимся у замковых дверей, и одним взглядом окинул картину окровавленных тел, лежавших на расстеленных в телегах попонах и плащах. Его младший сын, и вся дружина магов, лежали в ряд, и от некоторых осталось совсем немного.
Младшего было особенно жаль. Умненький, шустрый и красивый, он был словно копия графа в молодости. На него старик Большегоров возлагал самые большие надежды, на будущее графства, но вот он лежит, на телеге, с кровавым месивом вместо лица.
