— Ну, будет знать, как хвататься за хроники Риваррчи об основании Андара, — подмигнул отец. — Хорошо, что Лилия родилась спустя два века после него, а то у них дошло бы до драки.
Филоре изумленно ахнула, когда наконец-то загорелась искра и из кучи листьев и веточек заструился тонкий дымок. Отец наклонился и стал дуть на костер, пока в сердцевине не зажегся яркий уголек. Филоре смотрела, как серебристые завитки поднимаются в небо.
Она хотела вернуть отцу трут и кремень, но Дом покачал головой.
— Лучше оставь себе. Кто знает, когда они пригодятся.
Услышав, как потрескивают в костре сухие иголки, Фи открыла глаза и улыбнулась. Отец, подобно большинству ученых, научил дочь многим вещам, не имеющим практического применения, но навык добывания огня выручал ее не раз.
— Спасибо, — пробормотала она воспоминаниям, убирая кремень и трут в карман.
Когда пламя перекинулось на длинные ветки, Фи сняла влажную одежду и разложила на камне для просушки. Потом стащила легкое исподнее, отжала его и принялась махать над костром, чтобы белье согрелось. Она собиралась снова надеть его, пусть и сырое, — нельзя рисковать и дать застать себя в подобном виде, чтобы потом не пришлось бежать нагишом. Впервые она пожалела, что доверила нести рюкзаки Шейн.
Фи уселась, обняв руками колени. Вся исцарапанная, измученная, она проголодалась и хотела пить, пусть и нахлебалась воды в озере. При малейшем шуме — треске веток в костре или щелчках — ей мерещилось, что из гущи деревьев на нее вот-вот выскочат закутанные в плащи фигуры. Фи все еще никак не могла опомниться после произошедшего и не знала, стоит ли вообще верить собственным глазам.
Было куда проще представить, что прекрасный юноша, который скрывается в озере и исчезает после поцелуя, — это лишь плод буйного воображения, а не реальность. Фи уткнулась лбом в колени и навсегда выкинула юношу и тот поцелуй из головы. «Держи сердце под замком», — напомнила она себе. И все же заснула Фи далеко не сразу, она еще долго глядела на кривой серп луны в обрамлении темных сосновых веток.
Той ночью Ненроа приснилась белокаменная башня, увитая розами. Сияющие стены покрывала густая листва. Дикие розы, будто морская вода, просачивались в полукруглое оконце, забирались так высоко, что пробивались сквозь перекладины конической крыши.
Комната изнутри тоже вся заросла цветами, но здесь они были кроваво-красными. В каждом углу клубились розы, свисая со стен и потолка, словно яркие рубины.
