Каждое утро в 7:30 мы делаем перерыв. Едим холодные бутерброды с беконом, смотрим на похожие на вулкан дымящиеся гигантские отвалы шлака за зданием у шахты. Мы молчим, каждый думает о своем. Отец часто бывает замкнутым и неразговорчивым, но я не против, ведь в тишине включается воображение, уносящее меня далеко-далеко. Бегая с бутылками молока от одной двери к другой, я представляю варианты своего самого фантастического будущего: я стану главой большой семьи, куплю огромный дом в деревне, буду много путешествовать, стану богатым и знаменитым.
Рядом с нами жила тетя Эми (не родственница, просто в определенном возрасте все соседские женщины становятся тетями). Она собиралась уйти на пенсию, но все еще работала в конторе на судоверфи. Тетя Эми брала меня на торжественные мероприятия в честь спуска кораблей на воду. В такие дни какая-нибудь приглашенная знаменитость разбивала о борт судна бутылку шампанского размером в четыре раза больше обычной. Тетя Эми ставила меня на стол, на котором до начала церемонии стояла украшенная яркими лентами бутылка. Помню, как однажды подарочная бутылка оказалась выше моего роста. Помню также, как испугался, когда она разбилась о стальной борт корабля, как потекла пена, словно слюна, после чего все радостно закричали и корабль стал медленно сползать в воду, гремя и скрипя огромными железными цепями и опорами. Как-то раз на спуск корабля на «Роллс-Ройсе» приехала сама королева-мать. Машину окружал эскорт мотоциклистов, за ними ехали другие автомобили с вип-гостями в цилиндрах. Мы отчаянно размахивали маленькими британскими флагами, и я был уверен, что королева мне улыбнулась. Спущенные корабли вскоре бесследно исчезали и со временем становились метафорой моим собственным странствованиям в этой жизни.
Однажды мы с мамой пришли в гости к тете Эми, с которой она подружилась. Возможно, тетя Эми в чем-то заменила ей умершую мать. Эми всегда хорошо одета, волосы уложены. На ней туфли на плоской подошве, толстые зимние носки и юбка из твида. Она выглядит как типичная представительница среднего класса. Моя мать относится к Эми как к некоему идеалу, к которому стоит стремиться. Они пьют чай и сплетничают – в общем, говорят о том, что меня не волнует. Мне семь лет, и я сначала прислушиваюсь к их разговору, но потом начинаю перебивать. Задаю вопросы вроде: «Тетя Эми, а когда следующий спуск корабля? А вы меня возьмете? А вы всегда работали в конторе на верфи?» Я вполне невинно болтаю, а потом из любопытства спрашиваю: «А почему у вас нет мужа?»
